28 - 29 августа 1790 г. Сражение у острова Тендра 

В 9 часов утра 28 августа 1790 года эскадра Ушакова обнаружила турецкий флот, стоящим на якоре между Тендрой и Гаджибеем. Под началом турецкого капудан-паши Гуссейна находилось 14 линейных кораблей, 8 фрегатов и 23 мелких судна (всего 1400 орудий). Турки чувствовали себя в полной безопасности и не ожидали появления русских кораблей. Ф.Ф. Ушаков, не перестраивая эскадру из походного в боевой порядок, атаковал неприятеля тремя колоннами. Застигнутые врасплох, турки, спешно обрубая якорные канаты, ставя паруса и не принимая боя, попытались уйти по направлению к Дунаю. Но Ушаков не намерен был их упускать. Видя, что догнать флагманский корабль капудан-паши Гуссейна не удается, Ушаков перекрывает отход отставшему арьергарду турецкого флота. Маневр оказался верным; для их защиты капудан-паша вынужден был повернуть и принять бой. Во втором часу дня Ушаков поднял сигнал: “Спуститься к неприятелю на картечный выстрел!” и, не занимаясь больше кораблями арьергарда, направил удар на главные турецкие корабли. Сражение быстро сделалось общим. В разгар сражение некоторым нашим кораблям приходилось вести бой с двумя или тремя кораблями противника. Флагманский корабль Ушакова “Рождество Христово” вел бой с тремя турецкими кораблями и заставил их выйти из строя. В шестом часу вечера вся линия Гусейна была разбита и обратилась в бегство, при повороте подставляя свои борта под продольные залпы русских кораблей. Подняв сигнал “Гнать неприятеля”, Ушаков устремился в погоню. Его флагманский корабль преследовал корабль реал-бея (вице-адмирала). В погоне за ним “Рождество Христово” перегнал три турецких корабля и очутился в непосредственной близости от турецкого флагмана. Сгустившийся сумрак, а был уже восьмой час вечера, позволил дать в кормовую часть корабля Гуссейна только несколько залпов. В наступившей темноте эскадры потеряли друг друга из виду.

Ночь русская эскадра простояла на якоре, приводя корабли в порядок и гото-вясь к новому сражению. Едва рассвело, Ушаков увидел совсем недалеко турецкие корабли, также стоявшие на якоре. Турки, обнаружив рядом с собой, ставящую паруса и готовую к бою русскую эскадру, воспользовались своим наветренным положением и рассыпались в разные стороны. Стремясь уйти к Босфору, турецкие корабли отчаянно отстреливались из кормовых пушек, удаляясь от русской эскадры. Однако два поврежденных корабля отстали и были отрезаны. Один из них, 78-пушечный “Мелеки-Бахри” (“Владыка морей”), сдался без боя после того, как ядром был убит его командир. Другой, 74-пушечный “Капудание” под флагом вице-адмирала Саид-бея, яростно отстреливаясь, стремился выброситься на отмель. К полудню он был окружен, но не сдавался и отражал все попытки взять его в плен.

В 2 часа дня к месту боя подошел на своем корабле Ушаков. Обойдя “Капудание” с наветренной стороны и имея в кильватере линейные корабли “Святой Георгий” и “Андрей Первозванный”, “Рождество Христово” с близкого расстояния сбил у неприятеля все три мачты. Затем корабль Ушакова уступил место “Святому Георгию”, а сам развернулся, готовясь дать новый залп. Но “Капудание” сдался. На его корме разгоралось пламя, густой дым валил с палуб. С большим трудом русским морякам удалось приблизиться на шлюпках к горящему кораблю, снять его командира и еще 17 человек. Шлюпки уже отваливали от корабля, когда какие-то изможденные люди в оборванной одежде подтащили к борту престарелого турка в дорогом мундире. Это были русские матросы, захваченные в начале войны и содержавшиеся на “Капудание” как невольники. Тащили же они турецкого вице-адмирала Саид-бея. Их взяли на борт, а через 10 минут “Капудание” взлетел на воздух.

В результате двухдневного сражения были потоплены 74-пушечный линейный корабль (затонул по пути в Босфор) и несколько мелких судов, взорван один из лучших турецких кораблей “Капудание”, захвачен “Мелеки Бахри” (после ремонта вошел в состав русского флота как “Иоанн Предтеча”) и 3 малых судна. Потери турок составили свыше двух тысяч человек. Взято в плен 733 человека. Потери русской эскадры: 21 человек убит и 25 ранено. Блокада русской Дунайской флотилии была снята. О победе эскадры Ушакова при Тендре князь Потемкин писал в Николаев: “Наши, благодаря Бога, такого перцу туркам задали, что любо, спасибо Федору Федоровичу!”. Контр-адмирал Ушаков стал кавалером ордена Святого Георгия 2-й степени.

28-29 августа 1941 г. Трагедия Таллиннского перехода

Кроме крейсера “Киров” в отряд главных сил входили: лидер “Ленинград”, 3 эсминца, 4 подводные лодки, 5 базовых тральщиков, 6 малых катеров-охотников, штабное судно “Пиккер”, ледокол и 5 торпедных катеров, которые во время перехода так и не смогли соединиться с отрядом. В отряд прикрытия входили: лидер “Минск”, 2 эсминца, 4 подводные лодки, 5 тральщиков, 4 малых катера, 4 торпедных катера и спасательное судно “Нептун”. Арьергард состоял из 5 эсминцев, 3 сторожевых кораблей, 5 малых катеров и 2 торпедных катеров. В конвои входили 21 крупный транспорт, 5 сторожевых кораблей, 3 канонерские лодки, 37 тихоходных и катерных тральщиков, 6 малых катеров, плавбаза “Ленинградсовет”, уникальная плавмастерская “Серп и Молот”, гидрографическое судно “Азимут”, ледокол, танкер, 2 сетевых заградителя, 3 подводные лодки, спасательное судно, 8 малых суддов и буксир. При выходе из гавани к ним присоединились еще около 30 судов.

В 18 часов 27 августа подрывные команды начали уничтожение материальных ценностей и портовых сооружений. Взрывы гремели до глубокой ночи, многое увести или уничтожить так и не удалось. В гавани было подорвано, затоплено или просто брошено более 50 плавсредств. Перекрыв входы в Минную гавань, легли на дно известный минный заградитель 1-й мировой войны, а теперь несамоходная плавбаза “Амур”, транспорт “Гасма” и буксир “Мардис”.

Около 22 часов началась посадка войск на корабли и транспорты, продолжавшаяся до рассвета. Всего было принято на борт около 30 тысяч бойцов и большое количество гражданских беженцев (по некоторым данным не менее 15 тысяч человек). И все равно взять всех не смогли. У Таллинна попало в плен более 11 тысяч человек и 8,5 тысяч погибло или пропало без вести.

Задержка с погрузкой и усилившееся волнение моря, не позволявшее проводить тральные работы, заставило конвои простоять у островов Найсаар и Аэгна до утра следующего дня. В это время сторожевые корабли “Буря”, “Снег” и “Циклон” выставили минные заграждения на подходах к гавани Таллинна.

Только в полдень 28 августа начали движение первые суда каравана, а главные силы взяли курс на Кронштадт в 17 часов. В этот день нашим морякам повезло - по каким-то причинам немецкая авиация не разбомбила скопление кораблей, стоявших в течение почти всего дня. Но на этом везение окончилось.

Из трех возможных маршрутов к Кронштадту (северному, центральному и южному) был выбран Центральный фарватер, наиболее короткий (около 200 миль) и удаленный от берега, уже на большом протяжении занятого противником. Однако этот фарватер был наиболее плотно заминирован немцами и финнами. Предвидя эвакуацию советских кораблей из Таллинна, немецкое командование еще 29 июля издало приказ об активизации минных постановок между меридианами 25 и 26 градусов. Эта операция получила кодовое название “Валкярви”. К тому же, к концу августа на Балтийском флоте уже остро ощущался недостаток тральщиков, треть из которых было потеряно в первый месяц войны при выполнении несвойственных им задач. По теоретическим расчетам для надежного противоминного обеспечения Таллиннского прорыва надо было иметь не менее 100 тралящих кораблей специальной постройки. В распоряжении вице-адмирала Трибуца было всего 10 базовых и 13 тихоходных тральщиков, 2 деревянных тральщика и 22 катера-тральщика.

Минная опасность на Северном фарватере снижалась, зато реальной становилась встреча с крупными немецкими боевыми кораблями, подводными лодками, а также с немецкими и финскими торпедными катерами. Впоследствии это не подтвердилось.

По мнению многих офицеров штаба наиболее безопасным был Южный фарватер, проходящий вдоль эстонского берега. Хотя береговая полоса на большом протяжении недавно была захвачена немцами, но они не успели установить там крупнокалиберные береговые батареи, а полевую артиллерию дальнобойные пушки крейсера “Киров”, лидеров и эсминцев могли легко подавить. Но с 12 августа этот маршрут был закрыт специальным приказом командующего Северо-западным направлением маршала К.Е. Ворошилова, после того как немецкие войска вышли к Финскому заливу у Кунды. Высшее руководство боялось, что часть поврежденных судов может выброситься на берег и попасть в руки противника, поэтому предпочло, чтобы они утонули на Центральном фарватере. На просьбу командования Балтийского флота разрешить использование Южного фарватера последовал категорический отказ.

Через несколько часов после начала движения, растянувшуюся на 15 миль, колонну из почти двухсот кораблей и судов атаковали вражеские самолеты, добив-шиеся попаданий в ряд транспортов и заставившие их маневрировать в узком протраленном фарватере. В результате, до наступления темноты подорвались на минах и затонули 4 судна и еще несколько получили повреждения.

Из-за сдвига графика движения основная часть кораблей вошла в зону плотных минных полей в темноте, когда было трудно заметить плавающие мины, подрезанные тралами. Вскоре подорвались и погибли тральщики “Краб” и “Барометр”, у трех из пяти тральщиков отряда главных сил минными защитниками были перебиты тралы. Четыре из пяти тральщиков отряда прикрытия присоединились к основному отряду. Протраленная полоса сузилась, и начались подрывы кораблей и транспортов. В числе погибших в этот вечер и ночь: эсминцы “Скорый”, “Калинин”, “Володарский”, “Яков Свердлов”, “Артем”, сторожевые корабли “Циклон”, “Снег” и “Топаз”, подводные лодки “С-5” и “Щ-301”, транспорты “Алев”, “Элла”, “Эверита”, “Луга”, “Ярвамаа”, штабной корабль “Вирония”, спасательное судно “Сатурн”, плавучий маяк “Восток”, ледокол “Вальдемарс”. Спасенных людей с них было очень мало. Подорвались, но остались на плаву лидер “Минск”, эсминцы “Славный” и “Гордый”. В темноте эсминцы приняли свои торпедные катера за вражеские и открыли по ним огонь. В результате “ТКА-103” был потоплен, а остальные 4 катера вынуждены были уйти от конвоя.

В сложившейся ситуации Трибуц в 23 часа остановил караваны в 40 милях западнее Гогланда и стал дожидаться рассвета. Это повлекло за собой самые тяжелые последствия. Так как основное минное заграждение было практически пройдено, нужно было, пользуясь темнотой, в отсутствии вражеской авиации как можно ближе подойти к своим берегам. Остатки караванов начали движение только в 5 часов 40 минут 29 августа. С этого момента единого руководства отрядами практически не было, а суда были брошены на произвол судьбы. “Киров” в охранении эсминца “Сметливый” и тральщиков быстро пошел к Кронштадту. С ними смог уйти только ледокол “Суур-Тылл”. В 8 часов утра появились первые вражеские самолеты. Отбившись от них мощной зенитной артиллерией, в 16 часов 40 минут эти корабли первыми вошли на Кронштадтский рейд. Вскоре сюда же лидер “Ленинград” привел на буксире лидер “Минск”, а в 18 часов 20 минут бросили якоря эсминцы “Суровый” и “Славный”. В сумерках подошло спасательное судно “Нептун”. В 22 часа 45 минут эсминец “Сви-репый” дотянул “Гордого”. Транспортов в это время на рейде не было.

Весь день вражеские эскадрильи, сменяя друг друга, висели над Финским заливом и практически без противодействия топили транспорты и расстреливали людей. Еще несколько дней оставшиеся на плаву суда, исправляя повреждения и залатав пробоины, добирались до Кронштадта, Ленинграда и Ораниенбаума, а катера отряда И.Г. Святова подбирали из воды и снимали с островов спасшихся людей. Всего из Таллинна удалось вырваться немногим более 12 тысячам человек. Из крупных судов до Кронштадта дошли только “Казахстан” и “Эверанна”, а также плавбаза “Ленинградсовет”.

Ночь с 28 на 29 августа и весь день 29 августа, по-видимому, являются самыми трагическими днями за всю 300-летнюю историю нашего флота. За двое суток перехода в Кронштадт противник практически безнаказанно уничтожил 20 боевых кораблей и катеров (5 эсминцев, 2 подводные лодки, 3 сторожевых корабля, 3 тральщика, канонерскую лодку, морской охотник, 4 катерных тральщика, торпедный катер) и 46 судов. На кораблях и в водах Финского залива по разным источникам погибло от 14 до 18 тысяч военнослужащих и большинство беженцев, количество которых никто не учитывал. Памятника жертвам этой трагедии нет до сих пор, так пусть останется вечная память.