2. Учеба Рогозина и его друзей в Морском корпусе

Александр Иванович Рогозин родился 31 декабря 1893г. Его отец кадровый военный, дворянин, умер, когда Шуре было 11 лет. Его мать-учительница музыки, ненамного пережила мужа. После ее смерти Александр и его брат Николай учатся в одной из московских гимназий за счет казны. Нелегкие условия учебы и проживания в частном пансионате приучают детей к самостоятельности и Александр делает свой выбор - он станет моряком. Море впервые он увидел, когда приезжал в гости к дяде - опекуну в Царское Село. Стальные гиганты-корабли, бороздящие пенистые просторы Балтики навсегда покорили сердце романтического гимназиста. В 1908 г он поступает на подготовительный курс Морского кадетского корпуса и в 1909г, сдав успешно экзамены, поступает в самое элитное учебное заведение для военных - в Морской кадетский корпус.

Благовоспитанный, живой юноша обладал умеренными способностями к учебе, но благодаря настойчивости и большой силе воли, он довольно успешно овладевает дисциплинами, которые преподавались в корпусе. Если на теоретических занятиях, которые проходили зимой, Саше Рогозину приходилось напрягать внимание и проявлять упорство в овладении знаниями, то в летнюю практику по военным и специальным морским дисциплинам он чувствовал себя увереннее, получая по ним зачеты с высоким баллом. Как младший унтер-офицер 5-й роты, Рогозин вел учет знаний кадетов своей смены (учебной группы).

Оценки выставлялись по 12-балльной системе. У Рогозина при достаточной насыщенности каждого из 8 общеобразовательных предметов оценками (23 оценки) средний балл составляет 9,5. У Пуаре при 14 полученных оценок средний балл составляете 8,2. У Мациевского при минимальном количестве оценок средний балл равен 10, хотя при 3-х полученных оценках он выглядит достаточно условно.

В этой же записной книжке Рогозина имелись два списка кадетов. Один, сделанный чернилами, включал 23 фамилии. Другой, сделанный карандашом, содержал 15 фамилий кадетов. Приводим оба этих списка с пометками об окончании Морского корпуса и месте службы:

Этот список, по-видимому, представляет состав смены, и которой учился Рогозин, так как в него включены фамилии Пуаре и Мациевского. Второй список сделан карандашом, он содержит 15 фамилий. Видимо это кадеты, попавшие под временное руководство унтер-офицера Рогозина (наряд, караул, дежурство и т.д.):

В обоих списках значатся 38 фамилий кадетов. Из них в списках выпускников Морского корпуса не числится 19 человек, что составляет 50% отсева. Из числа окончивших Морской корпус, у 9 человек место службы не установлено, что составляет 26% от общего числа. Значительный отсев кадетов Морского корпуса свидетельствует о строгости обучения в привилегированном военном учебном заведении. Рогозин не случайно все свободное время уделял учебе.

В редкие дни отдыха по воскресеньям Саша приезжал в гости к дяде в Царское Село. В зимние каникулы, предоставляемые кадетам на Рождество и Масленицу, Рогозин приезжал в Москву, где младший брат Николай продолжал учебу в гимназии. Николай знакомит брата с Александрой Борович (Лялей), которая училась в Московской женской гимназии. Ее отец был инженером немецкой фирмы "Магдебург-Букау", продающей локомобили земледельцам России. Имя "Ляля" было дано сестрой Зиной, которая была младше Александры на 10 лет и находилась под покровительством старшей сестры. Александр Рогозин был хорошо принят родителями Ляли Борович. Между молодыми людьми завязалась дружба, а когда Рогозин уехал продолжать учебу в Петербург, в адрес Морского корпуса и на военные корабли, где проходил практику кадет Рогозин, стали приходить письма с обратным московским адресом. Ответы были не менее редкими, полными чувств и сомнений. Приводим отрывок одного из писем Рогозина:

"1 декабря 1909 г. Сейчас получил только что твое письмо и, несмотря на то, что послал тебе вчера, хочу написать еще... про душевное состояние, которое очень тяготит меня... Вообще насчет того, что спрашиваю "Да" или "Нет" это не так важно... Я никому не обещал... прямо не хотел говорить, так как хотел хоть одно лето провести в счастье взаимной любви. Ну, да на Рождество скажу, когда у меня будет настроение сумасшедшего, которому нисколько не жалко расстаться с жизнью. Что будет, положусь на судьбу... Все же выложу перед тобой,... я всегда любил тебя и люблю, как не может полюбить тебя другой.. Только сейчас прошу, люби и не забывай меня, хотя бы до Рождества, а там будешь знать, достоин ли я твоей любви или нет.. Я тебя никогда не разлюблю, а именно до могилы и до пули в лоб. Пиши, не забывай любящего и целующего верного друга Сашу."

В этом письме - попытка объяснения в любви и первые муки влюбленного юноши оказавшегося вдали от своей возлюбленной.

У инженера Вольдемара Казимировича Борович под Москвой была своя дача, в Переделкино, где в праздники и воскресные дни собиралась московская молодежь: гимназисты, студенты, юнкера. Инженер имел довольно обширную библиотеку. Мать Ляли - Евгения Карловна Борович (урожденная Рихтер), полунемка, в отличие от мужа, исповедовавшая православие, имела домашнее образование, хотя свободно владела двумя иностранными языками.

Приезжая в Москву, Рогозин в семье Боровичей находил теплый отеческий прием. Здесь будущий моряк испытывал не только душевное успокоение в общении с Лялей, но и находил полезные развлечения в обществе культурной московской молодежи. На даче Боровичей ставились любительские спектакли, в которых активное участие принимали подружившиеся Александр и Ляля. Свободное время Рогозин заполняет чтением любимых писателей: Мережковского, Писемского, Горького и других. Знакомство и дружба с Лялей перешли в стадию доверительных отношений, характерных для влюбленных: Учеба в морском корпусе для Рогозина была предметом самой большой заботы. Кадетам предстояло переходить в класс Гардемаринов, но для этого требовалось сдать успешно экзамены по общеобразовательным предметам. Рогозин постоянно нуждался в дружеской поддержке Ляли Борович и, если возникал перерыв в переписке, то сетовал и упрекал подругу в затянувшемся молчании:

"Сегодня 2 июня, а ты и не думаешь писать: Ты уже просрочила 5 дней. Здесь я беспокоюсь, думаю, что с тобой случилось, а ты назло не пишешь или не хочешь писать. Видимо, ты хочешь вывести меня из терпения, так ты знай, что это плохо кончится. Я возьму и просрочу срок приезда в Москву на дней 5. Да, впрочем, может быть тебе совсем неинтересно, чтобы я приехал. Так ты напиши мне, так я и не приеду. Недавно лежал в госпитале, пролежал целую неделю, вот почему не мог так долго писать. 11 июля идем в Хутенбург, вот там повеселимся, а то закиснешь совсем. Была дудка сверху "Все наверх, на тали 4-го катера". Остаюсь твой любящий Саша".

Чтобы окончательно тронуть сердце разборчивой Ляли, Рогозин пренебрежительно и лихо рисует возможную участь, ожидающую моряка:

"Подниму "землю" на фоке и отойду на траверз... Ветер подует с запада и выкинет на берег. На судне поднимут Андреевский флаг, на шканцах, на юте, на баке зажгут фонари. В этих фразах заключается моя откровенность. Пока прощай, не сердись, надо зубрить историю. Еще осталось три экзамена. Остаюсь твой Саша".

Все же озабоченность учебой преобладает в настроении кадета Рогозина над показным флибустьерством. Из общеобразовательных предметов Рогозин выделял физику, как наиболее связанную с техникой и специальными дисциплинами. Трудность в учебе во всяком военном заведении заключалась в ее сочетании с несением службы в виде дежурств по корпусу, караулов, обходов и различных вахт. В таких нарядах обязанности унтер-офицеров отличались повышенной ответственностью. Особенно остро эта моральная и физическая нагрузка ощущалась перед экзаменами, когда дежурства отнимали у кадетов необходимое для подготовки к экзаменам время. Летняя практика, наполненная массой зачетов по специальным предметам, все же не была столь обременительной нагрузкой для кадетов, - сказывалась связь с облюбованной морской профессией и жизнь на корабле с его экзотикой и романтикой. Это отражено в майском письме Рогозина к Ляле Борович:

"16 мая 1911г. Дорогая Лялюська! Как ты поживаешь, наконец-то собрался ответить на твое письмо; до сих пор времени свободного не было. Получил от тебя письмо 8-го вечером, 9-го времени не было... не было ни бумаги, ни ручки, ибо все вещи мы сдали, чтобы отправить их на наше судно, на котором пойдем в плавание. 10-го пошли в Кронштадт, а 12-го снялись с якоря и идем в Балтийский порт... до 20 июня мой адрес: Балтийский порт, крейсер 1-го ранга ''Богатырь", гардемарину 3-й роты А.И.Рогозину... после 20-го: крейсер 1-го ранга "Россия"...В это плавание много придется работать и заниматься. Приходиться стоять на вахте за офицера и всем распоряжаться. Фитилей влетает прямо-таки вагон. У нас во время плавания будет 36 экзаменов, каждую субботу - по несколько. Конечно, они гораздо легче, чем корпусные и гораздо интереснее. Из практических занятий наибольшей будет стрельба, около 20 штук, причем, 15 орудийных и 5 ружейных и около 5 десантов. Скоро начнутся гребные учения и парусные. Сейчас вызывают всех наверх на якорь становиться. Теперь уже стоим на якоре. На рейде стоят "Россия" и "Аврора". На "России" - наш директор. Остаюсь любящий твой Саша".

Приведенное выше письмо настолько насыщено военно-морской атрибутикой, что, несомненно, было способно вызвать зависть любого сухопутного юнкера, и не могло не затронуть гордости Ляли и ее симпатии к другу-балтийцу. Морское командование, заботясь об элитности Морского корпуса, как учебного военного заведения, готовило в его стенах высокообразованных офицеров, поэтому оно не считалось с перегрузками кадетов общеобразовательными предметами, отчисляя из корпуса за неуспеваемость. Расстаться с мечтой - быть морским офицером для Рогозина было бы тяжелым ударом. Он отдает учебе много труда и времени, не считаясь с перегруженностью программ сложным учебным материалом по общеобразовательным предметам и не останавливаясь перед зубрежкой, как средством овладения им.

В приводимом ниже пространном письме, ссылаясь на трудные вопросы экзаменов по классической литературе, он теряет уверенность в возможности сдачи экзамена и с тревогой ожидает отчисления из Морского корпуса.

"Милая и дорогая Лялюська!
Извини, что я своим письмом запоздал, но, видишь ли, эта неделя была свирепая ужасно для меня. Во-первых, дежурным был несколько раз, так что времени свободного совсем не было. В тот день, когда мне надо было отвечать на твое письмо, был дежурным по корпусу, это значит, что не мог не только письмо написать, но и уроков не мог выучить, так с самого раннего утра до поздней ночи был занят. Так что, ты меня извини, потом был дежурным по читальне и по приему. Ну да, я надеюсь на твое доброе сердечко. Ты мне пишешь, что на тебя напала страсть к чтению, так я... тебе советую побольше разнообразия, то есть не заниматься одним чтением, но и заниматься письмом... Я тебе советую написать сочинение мне, и себе тогда сделаешь разнообразие и мне принесешь пользу. За первое сочинение не знаю, сколько поставит, но удовлетворительно обеспечено... Конечно, добавил, что не следует писать сочинение с помощью других, но я его начал разуверять... действительно я переписывал без посторонней помощи. Предстоит писать две темы по выбору: 1)Поэзия "Слово о полку Игореве" 2)Героизм древних. Для второй темы пособием будет "Илиада" Гомера. 10, 16, 17 и 22 песни будут главными, а остальные добавочными. Затем "Рустам Зарот" Жуковского и "Илья Муромец" (Борьба с Соловьем-разбойником). Вступлением по второй теме.., героизм, в особенности у нас во флоте...о последних морских битвах Русско - Японской войны. Я бы желал вторую тему... Я теперь положился на судьбу вполне и что она пошлет, то и придется испытать. Только вот сделай для меня маленькое одолжение, если где-нибудь придется встретиться с юнкером Александровского училища, так ты попробуй узнать, есть ли свободные вакансии и переводят ли к Рождеству из одного военного училища в другое. Это письмо передаст мой товарищ. Я бы приехал с удовольствием, но не могу. Пиши чаще, люби, не забывай".

Ответ на это тревожное письмо был полон надежд и успокоения. Главное, в нем содержалась уверенность в силе и возможности Александра:

"Неужели ты такое натворил, что тебя в юнкера назначат. Ну да, я думаю это еще не такое непоправимое несчастье, тем более, что счастье не в том. Приложи все старания. Жду с нетерпением на масленицу. Тебя любящая Лялюська"

В этом полном веры и любви коротком послании Ляля сумела вселить уверенность и надежду в душу гардемарина, и Саша приложил все старания, чтобы сдать экзамен и приехать на масленицу. Ведь его ждали, и он приехал, преодолев трудности. Так будущий подводник преодолел первое "минное заграждение" в стенах корпуса.