Первый самолет в Арктике

Проникновение человека в полярные области было связано с воистину героическими усилиями. Медленно, очень медленно человек пядь за пядью покорял суровую Арктику. Колоссальные трудности, которые приходилось преодолевать, и навели человека на мысль об использовании для этих целей летательного аппарата.

Первый создатель аэростата португальский монах Бартоломео Гузмао еще в 1709 году высказал мысль, что при помощи воздушного шара можно открыть ближайшие к полюсам страны. Виднейшие полярные исследователи

Пайер, Нансен и Норденшельд также были сторонниками применения летательных аппаратов в Арктике. Первую практическую попытку завоевать Арктику воздушным путем предпринял шведский инженер Соломон Август Андре. К осуществлению своего плана он приступил в 1897 году. Эта экспедиция закончилась гибелью ее участников. Также неудачными были попытки американского журналиста В. Уэльмана достигнуть полюса на воздушном шаре в 1907 и 1909 годах.

Первый в мире арктический полет на гидросамолете был совершен в августе 1914 года морским летчиком поручиком по адмиралтейству Я. И. Нагурским. Эти полеты были предприняты у западных берегов Новой Земли в связи с поисками экспедиции полярного исследователя Г. Я. Седова.

...В сентябре 1913 года в Архангельск вернулась группа моряков «Святого Фоки» во главе с капитаном Н. П. Захаровым, отправленная Седовым на материк с Новой Земли. Сведения, привезенные спутниками Седова, были тревожными: угля на «Фоке» было мало, и он едва мог дойти до Земли Франца-Иосифа. О возвращении назад не могло быть и речи. Кроме того, внушало тревогу состояние «Фоки», сильно потрепанного штормами и сжатиями льдов. Поскольку радиотелеграфа на «Фоке» не было, то известий от Седова больше не поступало.

В связи с усилившимся беспокойством общественности совет министров был вынужден 18 января 1914 года дать разрешение морскому ведомству на организацию поисков экспедиции Г. Я. Седова. Непосредственное выполнение задачи было возложено на Главное гидрографическое управление. Предстояло обследовать громадный район полярных льдов вдоль всего западного побережья Новой Земли, а также у Земли Франца-Иосифа. На совещаниях в Главном гидрографическом управлении моряки высказали мысль об использовании для этой цели аэроплана, способного садиться на воду и снег. Пилотом пригласили поручика Я. И. Нагурского, который с энтузиазмом принял назначение. Летчику было предложено поехать во Францию и подобрать для себя наиболее подходящий гидросамолет.

21 мая 1914 года Нагурский отправился в Париж, где выбрал для себя поплавковый «Морис Фарман» с двигателем «Рено» мощностью в 70 л. с. (51,45 кВт). У машины были вполне приличные летные качества: грузоподъемность — 300 кг, скорость около 100 верст в час. Нагурский непосредственно наблюдал за постройкой и сборкой машины, изучил двигатель и совершил 18 тренировочных полетов на аэроплане такой же системы.

14 июня гидросамолет был готов. Его по частям упаковали в ящики и 19 июля доставили в Александровск-на-Мурмане. 31 июля пароход «Печора» с летчиком и самолетом на борту взял курс к берегам Новой Земли. Нагурский получил задание: произвести обследование береговой линии от Крестовой губы до Панкратьевых островов с целью поиска пропавшей экспедиции.

Следует заметить, что гидросамолет Нагурского в первые дни экспедиции чуть было не использовали для другой цели. В дни пребывания Нагурского в Александровске-на-Мурмане стало известно, что Германия 19 июля объявила войну России. И уже 21 июля поступило сообщение, что немецкий флот движется в Белое море. Затем была получена телеграмма из Гаммерфеста от русского консула о том, что он якобы сам видел четыре германских крейсера, следующих на восток. В связи с зтим было предложено использовать гидросамолет Нагурского для поиска вражеских судов в море, а также для сбрасывания на них динамитных патронов, взятых для взрывания льда. Поскольку германские крейсеры так и не появились, Нагурскому не удалось принять участия в боевых действиях.

3 августа «Печора» пришла в губу Крестовую и встала на якорь. Через день разобранный гидросамолет перевезли на берег к становищу Ольгино, и 6 августа Нагурский вместе с мотористом, матросом первой статьи Евгением Кузнецовым, приступил к сборке машины. Дело было не простым: открытый всем ветрам берег, метели, сильный туман, дождь со снегом, холод.

В 4 часа 30 минут 8 августа Нагурский и Кузнецов вылетели на обследование западного берега Новой Земли. В полете Нагурский ориентировался по береговой линии Новой Земли и показаниям компаса. От мыса Борисова начались редкий лед и торосы, потом с севера надвинулся густой туман и облака. Ориентировка затруднилась — пришлось лететь по компасу. И здесь предусмотрительность Нагурского, захватившего компас отечественного изготовления, оказалась нелишней — французский компас отказал. Пришлось лететь почти целый час вне видимости. Разглядеть земные ориентиры удалось только в районе Горбовых островов. Во всех проливах стоял старый, нетронутый лед. Нагурский пролетел к мысу Литке, обогнул его и направил свою машину обратно. У острова Панкратьева не смог сесть из-за льда и тумана, пришлось лететь дальше на юг.

Сесть удалось в 8 часов 50 минут у мыса Борисова.

В воздухе в общей сложности летчики пробыли 4 часа 20 минут. Подойти к берегу в этом месте было трудно: был он высок, скалист, перед ним — торчащие из воды камни. Несколько раз при рулежке натыкались на них. В результате пострадал левый поплавок, в который потом постоянно набиралась вода. Чтобы выйти на берег, пришлось лезть в воду.

Основательно закрепив аппарат, летчики развели костры из плавника и, утомленные перелетом, моментально уснули.

Мимо стоянки самолета следовало судно «Андромеда», которое и заправило его топливом и маслом. 9 августа Нагурский поднял самолет в воздух, чтобы обследовать положение льдов у Горбовых островов и сесть у Заячьего острова, где была промысловая избушка.

Полет проходил на высоте 1000 метров, погода была ясная. Выяснилось, что Архангельская губа, проливы между островами Берха, Лучухиным и Заячьим забиты льдом. Эта первая в мире ледовая разведка была сделана в интересах капитана судна «Андромеда», который должен был заложить склад продовольствия на Заячьем острове для пропавших без вести экспедиции Г. Я. Седова, Г. Л. Брусилова и В. А. Русанова.

В 6 часов 15 минут Нагурский благополучно сел у Архангельской губы, где стал поджидать "Андромеду". После этого полета моторист Евгений Кузнецов заболел. Его служба проходила раньше на Черном море, и он так и не привык к холодам этих мест.

12 августа Нагурский совершил третий полет. Ему была поставлена задача облететь Горбовы острова, остров Панкратьева и установить положение льдов. Эту задачу Нагурский выполнил за 20 минут, после чего опустился на место стоянки в губе Архангельской, там самолет был защищен от западных и северных ветров.

В 9 часов того же дня Нагурский поднялся в воздух с капитаном «Андромеды» Г. Поспеловым. Им предстояло долететь до Русской гавани и осмотреть весь берег — нет ли там кого из членов пропавшей экспедиции.

Едва гидросамолет набрал высоту 500 метров и взял направление на мыс Нассау, как в двигателе послышался резкий стук. Летчик понял, что это поломка в моторе, и сразу стал планировать. С судна заметили случившееся и выслали шлюпки к месту вынужденной посадки гидросамолета.

После разборки двигателя выяснилось, что сломался шатун третьего цилиндра и погнут главный вал. Поломка шатуна произошла по вине завода — не были зашплинтованы гайки.

19 августа с Земли Франца-Иосифа пришло судно «Герта», и от начальника экспедиции Ислямова Нагурский получил приказание: насколько возможно облететь пространство на запад и север от острова Панкратьева. Нужно было найти «Фоку», который вышел с мыса Флора и намеревался идти к Новой Земле.

30 августа в 4 часа 20 минут Нагурский поднялся в воздух на отремонтированном самолете при свежем ветре 8 метров в секунду и взял направление на запад-северо-запад. Этот полет показал, что на параллели Заячьего острова находится сплошной старый лед и движется он на юг. Капитан Г. Поспелов на основании этого принял решение: при первой возможности идти в губу Крестовую.

31 августа в 13 час 15 минут Нагурский с Кузнецовым вылетели к Крестовой губе. Дул западный ветер до 7 метров в секунду. Низкие с разрывами облака сильно затрудняли ориентирование. Был момент, когда Нагурский сбился с курса, и опознал местность, лишь увидев под собой Новую Землю. Оказалось, что Нагурский долетел приблизительно до середины Новой Земли. После двух часов полета ветер стал южным, скорость полета при этом значительно снизилась. До Крестовой губы гидросамолет летел три часа с четвертью. Там летчики нашли приют на судне «Печора». Через полтора дня в губу пришла «Андромеда». Сделав два полета с пассажирами, Нагурский получил от начальника экспедиции приказание о разборке аэроплана.

В своем отчете командованию о проделанной работе поручик Я. И. Нагурский так сформулировал условия полетов самолетов в Арктике и их несомненную пользу:

Прошлые экспедиции, стремящиеся пройти Северный полюс, «се неудачны, ибо плохо учитывались силы и энергия (человеческий фактор, как сказали бы мы сейчас — А. Г.) человека с тысячеверстным расстоянием, какое нужно преодолеть, полным преград и самых тяжелых условий...

Так закончил свой отчет поручик Нагурский.