Глава 4. Защита морских сообщений вдоль Кавказского побережья

Особенности района. Перевозка морским путем войск, боеприпасов, боевой техники, топлива, продовольствия и других грузов из Батуми, Поти, Сухуми и Туапсе для приморской группы войск Северо-Кавказского, а затем Закавказского фронтов, а также эвакуация фабрик, заводов, предприятий и учреждений из районов, оставленных нашими войсками, имели в период битвы за Кавказ огромное значение для обеспечения боевых действий советских войск на южном крыле советско-германского фронта и для народного хозяйства Северного Кавказа.

По существу морские сообщения вдоль Кавказского побережья в условиях слабо развитых железных и шоссейных дорог в гористой местности были единственными путями, по которым можно было производить перегруппировку наших сил и их снабжение.

Протяженность морских коммуникаций между Батуми и остальными портами Кавказа составляет около 280 миль. Морские пути здесь проходят в непосредственной близости от берега, на глубинах, возможных для постановки минных заграждений. Наиболее опасным в этом отношении был район Новороссийска, так как гитлеровцы начиная с 1941 года систематически ставили в Цемесской бухте мины.

Климатические условия района позволяют авиации, торпедным катерам и подводным лодкам действовать круглый год.

Главную опасность для наших конвоев и транспортов представляла авиация противника, аэродромы которой находились в 300—350 км от берега, и за один час она могла достигнуть района наших морских путей. С занятием немецко-фашистскими войсками аэродромов Кубани это время уменьшилось до 30 минут.

Ввиду большой опасности налетов вражеской авиации плавание транспортов происходило только на участке Батуми — Туапсе, на участке Туапсе — Геленджик плавали только малотоннажные суда, баржи, катера, парусно-моторные шхуны.

Серьезно угрожали коммуникациям Черноморского флота и торпедные катера противника, базировавшиеся в Феодосии и Анапе. Отсюда до Новороссийска и Геленджика 110—117 миль, что позволяло им в течение ночи выходить в район движения наших транспортов и возвращаться в свои базы. Для защиты фарватеров, по которым плавали транспорты, от немецких подводных лодок и торпедных катеров в районе Анапы, Новороссийска, Туапсе и Батуми были поставлены минные заграждения. Безопасное плавание на театре вполне обеспечивала система навигационного ограждения. Все фарватеры имели манипулируемое освещение с большой дальностью видимости.

Бесперебойная доставка кораблями Черноморского флота пополнений, боеприпасов, топлива и продовольствия частям Советской Армии, оборонявшимся на новороссийском и туапсинском направлениях, способствовала срыву немецко-фашистского наступления. Поэтому защита морских сообщений вдоль Кавказского побережья являлась одной из главных задач Черноморского флота. Решалась эта задача повседневно путем поддержания благоприятного оперативного режима на театре, что достигалось непрерывным несением дозорной службы, ведением разведки и наблюдения, организацией всех видов обороны (противовоздушной, противолодочной, противоминной и противокатерной).

Перед разведкой Черноморского флота стояла задача систематически вскрывать характер боевой деятельности подводных лодок и надводных кораблей противника на Черном и Азовском морях, места сосредоточения, состав и направление передвижения войск на восточном побережье Азовского моря, Таманском полуострове, в районе Новороссийска и на перевалах Главного Кавказского хребта.

Воздушную разведку на театре вели экипажи самолетов Ил-4, Пе-2, Че-2, МБР-2 и истребителей всех типов. Как правило, ежедневно на разведку вылетало 10—15 самолетов различных типов, а на отдельные направления в зависимости от обстановки совершалось три — четыре вылета в сутки. Самолеты-разведчики просматривали два раза в сутки (утром и вечером) морские коммуникации, примыкающие к ним порты, базы и аэродромы противника. Самолеты, летавшие в дальнюю разведку, вели поиск вражеских транспортов у побережья Болгарии и Румынии. Истребительная авиация и зенитная артиллерия противника весьма сильно противодействовали воздушной разведке Черноморского флота, из-за чего пришлось высоту полета на разведку увеличить до 6000—7000 м.

Среди личного состава разведывательной авиации Черноморского флота выросло много замечательных летчиков. Так, например, штурман 5-го гвардейского авиаполка майор С. П. Дуплий совершил 230 боевых вылетов на самолете Ил-4, из них более половины — на разведку. Много раз он добывал ценные сведения, на основании которых самолеты нашей дальней авиации наносили удары по транспортам и по скоплениям вражеских сил в Констанце, Сулине и других базах противника на Черном море. Советское правительство высоко оценило боевые заслуги майора С. П. Дуплий, присвоив ему звание Героя Советского Союза.

Звание Героя Советского Союза было присвоено и другому летчику-черноморцу — командиру эскадрильи 119-го авиаполка майору С. П. Крученых. 2 сентября на самолете МБР-2 он обнаружил скопление в Керчи частей немецкой пехотной дивизии и переправу их на Таманский полуостров. По этим данным самолеты-штурмовики 47-го полка 2 и 3 сентября нанесли удары по Кучугурам и косе Чушка, где высаживались части противника, и потопили несколько вражеских катеров. Эскадрилья, которой командовал Крученых, совершила за 1942 год 1665 самолето-вылетов, из них 884 ночных, а сам Крученых — 136 вылетов.

Наблюдение за противником вели и экипажи подводных лодок. Наблюдение с лодок велось скрытно, в светлое и темное время суток, с близких дистанций в процессе выполнения основных боевых задач и во время специальных выходов на разведку к Крымскому побережью (Ялта, Феодосия, Южная Озерейка). Торпедные и сторожевые катера высаживали на южный берег Крыма и в район побережья мыса Железный Рог — Новороссийск разведывательные группы. Всего для высадки и обратной посадки разведчиков они сделали 65 выходов. В результате всех этих мероприятий командование Черноморского флота располагало некоторыми необходимыми данными о немецко-фашистских силах, действовавших на театре.

Корабли Черноморского флота несли в основном ближний дозор в районе баз с целью обнаружения, задержания и уничтожения морских сил противника, если они появятся в районе дозора, и оповещения о их появлении командования. К дозорной службе привлекались оборудованные из вспомогательных судов тральщики, катера-тральщики, сторожевые и торпедные катера, не отвечавшие по своим тактико-техническим данным и вооружению требованиям того времени. В связи с этим не всегда корабли дозора выполняли свои задачи. Так, в 23 часа 28 минут 29 октября десант противника на 30 катерах и шлюпках под прикрытием одного самолета подходил к мысу Пенай (восточный берег Цемесской бухты). Дозорные катера Новороссийской военно-морской базы не обнаружили вражеского десанта, и только уже у берега он был замечен частями первого боевого участка Новороссийского оборонительного района. Подпустив гитлеровцев к берегу на 200 м, бойцы открыли по ним оружейно-пулеметный огонь. Трем немецким катерам удалось подойти вплотную к берегу и высадить десантников, а остальные высаживали солдат в воду в четырех—пяти метрах от берега. Добравшаяся до берега группа из 30—40 немецких солдат предприняла попытку проникнуть в глубь ущелья, но, попав под ружейно-пулеметный огонь и на минное поле и понеся потери, вернулась обратно на катера. В 23 часа 50 минут все вражеские катера и шлюпки отошли в район Мысхако. Так бесславно закончилась запланированная гитлеровским командованием операция “Ксенофонт”.

Опыт дозорной службы на Черном море в 1942 году показал, что корабли и самолеты (МБР-2), не имеющие радиолокационной и гидроакустической аппаратуры, слабо вооруженные артиллерией, пулеметами и бомбометами, оснащенные маломощными средствами связи, не могут обеспечить своевременное обнаружение подводных, надводных и воздушных сил противника, пересекающих линию дозора.

Противовоздушная оборона. Главную опасность для Черноморского флота в период битвы за Кавказ представляла авиация, которую немецко-фашистское командование преимущественно использовало для действий на наших морских сообщениях. Захват Крыма, а затем и Кубани и перебазирование сюда разведывательной и бомбардировочной авиации позволяло противнику держать наши коммуникации вдоль Кавказского побережья под постоянным контролем. Немецкие самолеты-разведчики непрерывно летали над нашими военно-морскими базами, вдоль морских и сухопутных коммуникаций в этом районе. Обычно вражеские разведчики пролетали через час после рассвета, в середине дня и за полтора — два часа до наступления темноты. Разведку Поти и Батуми (дальнюю разведку) производили самолеты типа Хе-111, Ю-88, До-215, Гамбург-140, а ближнюю — самолеты всех типов. Как правило, к базам самолеты-разведчики подходили на высотах 5000 — 6000 м с разных направлений, применяя противозенитный маневр. Перед проведением операций и нанесением массированных ударов по нашим военно-морским базам и аэродромам гитлеровцы проводили разведку более интенсивно. Так, с 1 по 5 августа над Туапсе прошло 20 самолетов-разведчиков, а 9 августа — 10. По их данным 6 августа базу бомбили 50 самолетов, 9 августа — 25 самолетов, 10 августа —44 самолета и 11 августа — 51 самолет.

Неравномерной по времени была и интенсивность действий немецкой бомбардировочной авиации по нашим военно-морским базам и морским сообщениям. Наибольшую активность она проявляла в августе и сентябре, когда немецко-фашистские войска готовились наступать на Туапсе. Особенно часто в этот период вражеские бомбардировщики обрушивались на Новороссийскую и Туапсинскую военно-морские базы.

Для нанесения бомбардировочных ударов гитлеровцы использовали самолеты Ю-88, Ю-87, Хе-111, Me-110. Бомбометание производилось обычно с высоты от 2000 до 7000 м с горизонтального полета и с пикирования. К цели самолеты подходили одновременно с различных направлений, преимущественно из-за гор, со стороны солнца и из облаков. Налеты осуществлялись одиночными самолетами, группами в 4 — 10 самолетов и группами до 80 самолетов в каждой. В июле и в первой половине августа 1942 года бомбардировщики противника ходили без истребительного прикрытия, а со второй половины августа и особенно в сентябре, когда гитлеровская авиация стала нести потери от нашей истребительной авиации, каждый бомбардировочный налет прикрывался истребителями типа Me-109.

Немецко-фашистское командование использовало для действий на наших морских сообщениях и торпедоносную авиацию. В качестве торпедоносцев гитлеровцы использовали самолеты типа Ю-88 и Хе-111. Обычно торпедоносцы применяли тактику “свободной охоты”. Пролетая вдоль наших морских коммуникаций на высоте 100 — 200 м, они при обнаружении конвоя или одиночного транспорта заходили с темной части горизонта и на бреющем полете с дистанции 10 — 5 каб., с курсовых углов, близких к 90°, сбрасывали торпеды, Атаки производились, как правило, в сумерки и в лунные ночи. В отдельных случаях противник совершал групповое торпедометание, по четыре — шесть самолетов в группе.

Начиная с 1943 года немецко-фашистская авиация резко сократила число самолето-вылетов на наши коммуникации. Объясняется это тем, что она понесла большие потери на суше в 1942 году и затем не получила необходимого пополнения, в то время как авиация Черноморского флота пополнялась новыми самолетами. Сложилось равенство сил: стороны имели примерно по 320 самолетов. В апреле — мае 1943 года авиация Северо-Кавказского фронта и Черноморского флота окончательно завоевала господство в воздухе и удерживала его до полного изгнания гитлеровцев с Таманского полуострова. В целом действия авиации противника были малоэффективны, и ей за весь период битвы за Кавказ удалось потопить в море один транспорт, один буксир и до 10 сейнеров и катеров.

Учитывая большую уязвимость наших морских сообщений от немецко-фашистской авиации, командование Черноморского флота уделяло большое внимание организации противовоздушной обороны наших баз и кораблей на переходе морем. Основными средствами противовоздушной обороны являлись береговая зенитная артиллерия, истребительная авиация флота, зенитная артиллерия и пулеметы кораблей, служба ВНОС и СНиС. Перед всеми этими силами ставились следующие задачи:

— противовоздушная оборона военно-морских баз;

— оборона от воздушного противника конвоев и транспортов во время перехода их морем;

— поиск и уничтожение подводных лодок, торпедных катеров и самолетов противника в целях обеспечения перехода конвоев и транспортов;

— высадка воздушных десантов и бомбардировка баз и аэродромов.

Противовоздушная оборона мест формирования конвоев, погрузки и разгрузки их, а также конвоев и транспортов в море обеспечивалась патрулированием истребительной авиации и готовностью к немедленному действию всех средств противовоздушной обороны баз, транспортов и кораблей. На участках Сочи — Туапсе, Туапсе — Новороссийск и Туапсе — Геленджик с сентября 1942 года патрулировали на разных высотах несколько пар истребителей с задачей не допустить прицельного сбрасывания бомб и торпед самолетами противника на конвои.

Однако малочисленность истребительной авиации заставила командование базовых районов противовоздушной обороны Черноморского флота отказаться от патрулирования и перейти исключительно на метод дежурства и вызова истребителей с аэродромов, где они находились в готовности к вылету.

В конце 1942 и в 1943 году противовоздушная оборона коммуникаций усилилась в связи с поступлением от промышленности новых скоростных истребителей типа МиГ-3, ЛаГГ-3 и Як-1 и радиолокационных станций обнаружения, опознававших вражеские самолеты на дистанции 100—150 км. При базовых районах противовоздушной обороны были созданы возглавляемые опытными летчиками-истребителями оперативные группы для наведения своих истребителей на самолеты противника. На аэродроме Гудауты дислоцировалась специальная группа скоростных самолетов-истребителей для перехвата обнаруженных радиолокационными станциями вражеских воздушных разведчиков в любом направлении от Туапсе до Поти.

Вооружение противовоздушной обороны Черноморского флота радиолокационными станциями обнаружения, а частей истребительной авиации — новыми скоростными истребителями позволило своевременно обнаруживать самолеты противника и поднимать с аэродрома дежурные группы самолетов-истребителей для отражения воздушных ударов. В конце 1942 — начале 1943 года резко улучшилось взаимодействие между истребительной авиацией и зенитной артиллерией Черноморского флота, а также между кораблями конвоев и истребительной авиацией. Взаимодействие осуществлялось по радио на волне истребительной авиации.

Как правило, при подходе вражеских самолетов зенитная артиллерия открывала по ним огонь и расстраивала боевые порядки. Самолеты-истребители, идя на разрывы снарядов зенитной артиллерии, атаковывали немецкие бомбардировщики либо одновременно с зенитной артиллерией, либо когда они выходили из зоны ее огня. При этом, когда истребители передавали по радио сигнал “атакую”, зенитная артиллерия прекращала огонь, чтобы не сбить свои самолеты. В темное время суток истребительная авиация атаковывала вражеские самолеты, освещенные прожекторами, а зенитная артиллерия в это время с помощью станций орудийной наводки вела огонь по неосвещенным самолетам.

Так, командир эскадрильи капитан К. С. Алексеев ночью 15 сентября сбил три вражеских бомбардировщика типа Хе-111, которые пытались бомбить военно-морскую базу Геленджик. Немецкие самолеты появились из-за гор, но тут же попали в лучи наших прожекторов. Алексеев подошел к ним на 50 м из темной части горизонта и по очереди в упор их расстрелял. Всего капитан Алексеев (ныне полковник) за время боевых действий на Черноморском флоте сбил 22 самолета и был удостоен высокого звания Героя Советского Союза.

После захвата немецко-фашистскими войсками Кубани и Северного Кавказа значительно возросло оперативное значение Потийской военно-морской базы. Стало необходимо усилить ее противовоздушную оборону, поэтому в район Поти была передислоцирована основная часть истребительной авиации Черноморского флота, которой предстояло взаимодействовать с зенитной артиллерией базы. В связи с приближением противника к Поти, а также учтя опыт отражения налетов вражеской авиации на Новороссийск и Туапсе, командование Закавказского фронта и Черноморского флота потребовало, чтобы средства противовоздушной обороны находились в постоянной готовности к немедленному открытию огня. Реализуя этот приказ, личный состав зенитной артиллерии научился приводить свою материальную часть в боевое состояние в течение десяти секунд с момента объявления тревоги. Чтобы произвести первый залп, зенитчикам требовалось от 5 до 20 секунд в зависимости от направления подхода вражеской авиации и поступления данных от технических средств обнаружения. Наиболее внезапными оказывались налеты, производимые противником с сухопутного направления, из-за гор.

Слабым местом противовоздушной Обороны являлась неудовлетворительная организация взаимного оповещения между базовыми районами и обеспечивавшими и взаимодействовавшими частями/Особенно плохо была налажена передача данных о противнике на командный пункт истребительной авиации, из-за чего самолеты задерживались с вылетом. В качестве примера, подтверждающего это, можно привести случай, происшедший 21 декабря. В 12 часов 04 минуты наблюдательный пост ВНОС Новые Гагры обнаружил один Хе-111, шедший курсом 90°. Донесение об этом факте достигло командного пункта базового района противовоздушной обороны только в 13 часов 20 минут. Поднявшиеся в воздух через шесть минут после этого два ЛаГГ-3 настигнуть вражеский самолет не смогли, так как он успел безнаказанно пройти над Поти.

В тех случаях, когда истребителей противовоздушной обороны было достаточно и они своевременно оповещались о появлении немецкой авиации, результат их действий был хорошим. Так, 16 июля при налете на Поти 26 бомбардировщиков противника было поднято в воздух 25 истребителей, не допустивших к базе большую часть вражеских самолетов. 10 августа гитлеровцы совершили девять налетов на Туапсе, в которых участвовало 44 бомбардировщика. Каждый раз в воздух поднималось по шесть истребителей. В этот день советские летчики уничтожили 12 вражеских самолетов. Особенно отличились летчики Герои Советского Союза майор М. В. Авдеев, капитан К. С. Алексеев, капитан М. И. Гриб и старший лейтенант А. П. Зюзин, сбившие совместно восемь бомбардировщиков и два истребителя.

Бессмертный подвиг совершил 10 августа летчик 62-го авиационного полка лейтенант Борисов. В воздушном бою отважный летчик сбил вражеский самолет, но и его машина была подожжена, а боезапас подошел к концу. Обстановка позволяла Борисову выпрыгнуть с парашютом. Но лейтенанта это не устраивало, так как он видел вокруг себя и другие немецкие самолеты. Борисов направил свой горящий самолет на вражеский бомбардировщик и протаранил его. Падая, фашистский самолет задел и сбил другой самолет противника. Лейтенант Борисов не вернулся на аэродром, он геройски погиб в этом бою.

Всего за период обороны Кавказа истребительной авиацией противовоздушной обороны было сделано около 4 тысяч самолето-вылетов для прикрытия военно-морских баз.

Энергично отражал атаки немецко-фашистской авиации личный состав артиллерийских частей противовоздушной обороны. Только 10 августа 55, 73 и 76-я зенитные батареи сбили по одному самолету. На 55-ю батарею в этот день налетели 27 вражеских бомбардировщиков. Взрывами бомб был уничтожен один орудийный расчет, погибли матросы Карпенко, Баглит, Дроботун. На их место встали другие зенитчики, и орудие продолжало стрельбу. Командира батареи лейтенанта Калмыкова во время разрыва бомбы засыпало землей. Бойцы быстро откопали его, и он продолжал руководить боем.

Тактика зенитной артиллерии при отражении бомбардировочных ударов противника сводилась к маневру огнем, к перегруппировке сил и средств в промежутке между налетами и к взаимодействию с истребительной авиацией.

Маневр огнем состоял в перенесении огня с одной цели на другую, в своевременном прекращении огня при выходе в атаку своей истребительной авиации и в изменении вида огня.

Примером эффективных действий зенитной артиллерии является отражение налета вражеской авиации на Ге-ленджик. В 16 часов 55 минут 29 сентября тринадцать Ю-88 и шесть Me-110 в сопровождении шести Me-109 тремя группами с интервалом в 30 секунд совершили налет на морской и сухопутный аэродромы Геленджика. В этот день облачность достигала 7 баллов при высоте 4500 м. Встреченные организованным заградительным огнем четырнадцати батарей (более 40 орудий) и корабельной артиллерии немецкие самолеты, не дойдя до цели, отвернули и ушли в облака. Затем, зайдя с противоположного направления, они по одному начали пикировать с высоты 4600—2000 м через окна в облаках на объекты. В результате зенитного огня было сбито три и подбито два Ю-88. Противник не смог причинить нам никаких повреждений.

Бой зенитной артиллерии военно-морской базы Геленджик с вражеской авиацией 29 сентября свидетельствует о том, что при своевременном обнаружении самолетов и при правильной организации отражения налета можно сорвать удар противника и нанести ему большой урон даже силами одной зенитной артиллерии. В данном случае зенитчики вели заградительный и сопроводительный огонь и огонь на запрещение пикирования. Выделение специальных батарей и орудий для стрельбы по пикировщикам себя полностью оправдало и широко применялось в 1943 году.

Военно-воздушные силы Черноморского флота с целью уничтожения вражеских самолетов на их аэродромах периодически наносили по ним как днем, так и ночью бомбо-штурмовые удары и высаживали десанты. Всего для удара по немецким аэродромам было совершено около 300 самолето-вылетов, в результате которых было уничтожено около 40 самолетов.

Особенный интерес представляет высадка авиацией Черноморского флота в ночь на 24 октября воздушного десанта на майкопский аэродром. Целью высадки являлось уничтожение немецких самолетов. По данным разведки, на аэродроме находилось 28 Me-109, четыре Ю-88, три Ю-52 и четыре самолета связи. Предполагалось высадить с самолетов ПС-84 и ТБ-3, обеспечиваемых 11 бомбардировщиками ДБ-3 и СБ и двумя истребителями И-15, отряд из 40 десантников.

В течение двух недель парашютисты тщательно готовились к выполнению задания, отрабатывая технику прыжков с самолета с полной боевой нагрузкой и тактику боя на открытой и пересеченной местности днем и ночью. Летчики изучали район боевых действий, зенитную оборону противника, условия ночных полетов над перевалами. К вечеру 23 октября (подготовка закончилась и отряд вылетел в Майкоп.

“Идя на выполнение боевого задания, — заявили бойцы десантного отряда, — мы, моряки-черноморцы, клянемся тебе, Родина, что с честью выполним порученное нам дело. Клянемся стойко и мужественно драться с ненавистным врагом, беспощадно уничтожать фашистских гадов. Каждый из нас горит благородным желанием мстить за отцов, матерей, братьев, сестер, за сиротские слезы, за поруганных жен и любимых девушек, за все злодеяния, учиненные гитлеровскими палачами. Никто из нас не дрогнет, как бы тяжело ни пришлось в бою. Будем драться до последнего, а последний — до последней капли крови, но задание выполним. Наше знамя — Партия, и с этим знаменем мы идем в бой. За Родину!”

Общее руководство высадкой осуществлял командующий военно-воздушными силами Черноморского флота генерал-майор В. В. Ермачедков, авиацией, обеспечивавшей высадку, — командир 63-й авиабригады Герой Советского Союза полковник Н. А. Токарев, десантным отрядом — старшина П. М. Соловьев.

С 22 часов 50 минут до 23 часов 25 минут 23 октября пять ДБ-3 (поодиночке бомбили майкопский аэродром с целью подавить на нем средства противовоздушной и наземной обороны и при этом подожгли немецкий самолет. В 23 часа 25 минут два самолета СБ сбросили бомбы на железнодорожную станцию Майкоп. Возникшие там пожары явились хорошим ориентиром для выхода на аэродром самолетов с десантом. С этого же времени до О часов 10 минут 24 октября два И-15 произвели восемнадцать атак по прожекторам на аэродроме Майкоп. Из восьми прожекторов им удалось уничтожить три и два погасить.

В 23 часа 30 минут с высоты 500 -м при сильном зенитном огне противника начал высадку парашютистов самолет ПС-84, ведомый капитаном Малиновским. С самолета выбросилось 15 человек. Через две минуты с высоты 600 м сбросил парашютистов самолет ТБ-3, экипажем которого командовал старший лейтенант Гаврилов. При подходе к аэродрому этот самолет попал в лучи прожекторов, был обстрелян сильным зенитным и пулеметным огнем, загорелся и, пролетев некоторое расстояние, приземлился за границей аэродрома. С ТБ-3 выбросилось 16 бойцов во главе с командиром экипажа самолета.

Разделившись на ударные группы (пятерки), десантники начали с боем продвигаться к вражеским самолетам и уничтожать их зажигательными бомбами, специальными топориками и бутылками с горючей жидкостью. Наиболее успешно действовала группа из семи человек, руководимая старшиной Соловьевым, которая уничтожила две пулеметные точки, около десятка гитлеровцев и подожгла два Me-109. Всего десантниками и самолетами-бомбардировщиками было уничтожено и повреждено 10 самолетов и три прожектора. Несомненно, если бы не было произведено предварительной бомбардировки аэродрома, можно было достичь большего эффекта, так как бомбардировщикам не удалось подавить средства противовоздушной обороны противника, которые в связи с налетом повысили свою боевую готовность. К 15 ноября из 32 парашютистов, высаженных на майкопский аэродром, возвратились через линию фронта 21 человек. Смелость участников этого боевого дела командующий Черноморским флотом поставил в пример всему личному составу флота.

В целом противовоздушная оборона Черноморского флота в период обороны Кавказа справилась с поставленными перед ней задачами.

Противокатерная оборона. К началу обороны Кавказа гитлеровцы имели на Черном море 16 торпедных катеров, из них шесть немецких, семь итальянских и три румынских. В течение 1943 года по Дунаю было доставлено еще четыре катера. Действовали вражеские катера группами по две — четыре единицы, а иногда и поодиночке. Обычно они выходили из Феодосии в предвечерние сумерки, к 22—24 часам появлялись у наших берегов, где производили поиск и атаки конвоев и транспортов. Большинство атак вражеские катера совершали, застопорив моторы, или на малом ходу с наименее прикрытого кораблями охранения направления. Примерно за один — два часа до рассвета они уходили в свои базы.

Командование Черноморского флота, учитывая большую угрозу со стороны торпедных катеров противника морским сообщениям, придавало большое значение организации противокатерной обороны военно-морских баз и кораблей в море.

С этой целью перед выходом в море транспортов, эскадренных миноносцев и крейсеров производился предварительный поиск вражеских катеров. В районе Поти и Туапсе поиск по маршруту движения кораблей осуществляли сторожевые и торпедные катера с расчетом закончить его за два часа до подхода наших кораблей к порту назначения. В районе Анапа — Сочи действовала морская авиация, наносившая также удары по местам базирования торпедных катеров противника. С наступлением темного времени суток для усиления базовых дозоров в море на поиск вражеских катеров высылались торпедные и сторожевые катера, а прожекторы и береговые батареи находились в готовности к немедленному открытию огня.

Большую роль в решении задач противокатерной обороны играла авиация Черноморского флота. К борьбе с торпедными катерами противника в море и в базах были широко привлечены все типы самолетов, и в частности самолеты-штурмовики Ил-2, обладающие мощным бомбовым, реактивным и пулеметно-пушечным вооружением. На аэродромах Геленджик, Гудауты, Алахадзе и Миха-Цхакая в светлое время суток находились в 20-минутной готовности к вылету дежурные ударные группы из трех — шести самолетов Ил-2. Ударные группы поднимались в воздух только по данным воздушной разведки и наводились на цель по радио и визуально самолетами-разведчиками. Чтобы увеличить радиус действия, на некоторые из этих самолетов были подвешены дополнительные баки с горючим. Такие самолеты летали обычно парами, как “охотники”, на самостоятельный поиск и уничтожение вражеских катеров в районе Мысхако, Анапа, Феодосия. Авиация и надводные корабли Черноморского флота наносили удары по местам стоянок торпедных катеров противника. Один из таких успешных набегов был совершен 19 ноября 1942 года тремя торпедными катерами Новороссийской военно-морской базы. О наличии в Анапе плавсредств врага сообщили летчики 119-го полка морской авиации. Руководствуясь этими данными, вечером

19 ноября к анапскому рейду незаметно для гитлеровцев подошли торпедные катера № 46, 54 и 66 под общим командованием капитана 3 ранга Местникова. В 1 час

20 ноября “ТКА-46” (командир старший лейтенант Куб-рак) вошел в порт Анапа и с дистанции 1,5 каб. потопил торпедой одну баржу. Только после этого фашисты открыли по рейду огонь. Однако обнаружить “ТКА-46” им не удалось. После того как огонь с берега прекратился и прожектора были выключены, на рейд вошли остальные два катера. Удачной атакой “ТКА-54” (командир старший лейтенант Власов) потопил торпедный катер противника, а затем вся группа покинула рейд и благополучно возвратилась в базу.

На переходе морем транспорты и конвои обеспечивали противокатерную оборону посредством круговой защиты. Для этого они избирали такой походный порядок (ордер), который позволял отражать атаки торпедных катеров и самолетов противника, с какого бы курсового угла они ни появлялись.

Все эти мероприятия обеспечили безопасность морских сообщений вдоль Кавказского побережья от действий вражеских торпедных катеров в светлое время суток. Новым в организации противокатерной обороны явилось широкое использование авиации для ударов по торпедным катерам в море и в базах.

Но наряду с положительными сторонами в организации противокатерной обороны имелись и существенные недостатки, которые явились причиной хотя и немногочисленных, но все же потерь от ударов вражеских торпедных катеров. Так, 30 августа в районе Лазаревской был торпедирован груженный мукой транспорт “Ян-томп”, шедший из Поти в Туапсе. Фашистским катерам удалось потопить транспорт потому, что сопровождавшие его корабли охранения (базовый тральщик и два сторожевых катера “МО”) оставили открытыми кормовые курсовые углы, откуда и была произведена атака. Несомненно, в данном случае бдительность личного состава конвоя была явно понижена, что особенно опасно при слабом техническом оснащении кораблей (они не имели средств радиолокации).

В период битвы за Кавказ было зафиксировано около 30 случаев появления ночью торпедных катеров противника в зоне наших военно-морских баз, а потоплен был только один катер. Это объясняется тем, что средства поиска и обнаружения торпедных катеров были в то время слабыми и несовершенными. Кроме того, ощущался недостаток в кораблях и авиации для несения дозорной службы и организации систематических ночных поисков вражеских торпедных катеров в районе наших баз и морских коммуникаций. И несмотря на все это, противокатерная оборона вполне обеспечила плавание судов вдоль Кавказского побережья.

За весь период битвы за Кавказ вражеские торпедные катера сумели потопить один транспорт, два морских буксира и сейнер и совершить безуспешные набеги — один на Туапсе и один на Сочи.

Противолодочная оборона. Противник имел на Черном море 15 подводных лодок (три румынских и шесть итальянских, прибывших в начале 1942 года). В 1943 году немецко-фашистское командование перебросило с Балтийского моря на Черное еще шесть подводных лодок (“U-9”, “U-19”, “U-24”, “U-18”, “U-20” и “U-23”). Ниже приводятся тактико-технические данные этих лодок.

Итальянские подводные лодки (типа “SB”) в основном действовали у румынского побережья, где они несли ближний противолодочный дозор. Одна из румынских подводных лодок (типа “Дельфинул”) в начале июля 1942 года была поставлена на ремонт и до конца войны в боевых действиях не участвовала, а две другие не посылались в боевые походы из-за неподготовленности личного состава и материальной части. Таким образом, в период битвы за Кавказ румынские и итальянские подводные лодки на морских сообщениях вдоль Кавказского побережья не действовали, а немецкие появились в Черном море только в феврале 1943 года.

Тактико-технические данные подводных лодок противника

	"SB"	"Дельфинул"	"U"
Кол-во	6	3	6
Скорость (узл.)	6/3	14/9	12/6
Водоизмещение (т)	34	650/900	250/330
Дальность плавания (миль)	600	2000	5000
Вооружение (мм)	II — 450	VI — 533	III — 533
Экипаж	4	42	23
Глубина погружения (м)	60	-	100

Командование Черноморского флота придавало большое значение организации противолодочной обороны военно-морских баз и конвоев на переходе морем. Такая оборона обеспечивалась:

— систематическими поисками подводных лодок противника силами катеров и самолетов;

— несением базового дозора;

— наблюдением за подводными лодками противника с береговых постов;

— обеспечением входа и выхода конвоев и транспортов из портов и их сопровождением;

— выставлением минно-боновых и сетевых заграждений;

— применением противолодочного ордера в конвоях на переходе морем.

Наиболее полно и непрерывно поиск вражеских подводных лодок осуществляла авиация Черноморского флота. Для удобства поиска весь участок морского побережья от Анапы до Батуми был разделен на пять районов, или зон. Все эти зоны просматривались самолетами одновременно на глубину 15 — 20 миль от берега. Поиск производился два раза в сутки на высоте 200 — 300 м.

Самолеты, выделенные для поиска и уничтожения подводных лодок противника, были сведены в три отдельные эскадрильи, оперативно подчиненные командирам военно-морских баз. Они имели на вооружении две противолодочные бомбы (ПЛАБ-100) с установкой глубины взрыва 15—25 м.

Новым в организации противолодочной обороны явилось использование самолетов-штурмовиков Ил-2 и скоростных истребителей ЛаГГ-3 и Як-3. Самолеты Ил-2, имевшие мощное пушечно-пулеметное, реактивное и бомбовое вооружение (Ил-2 мог брать четыре ПЛАБ-100 и восемь реактивных снарядов, имел две пушки калибром 23 мм и два пулемета калибром 12,72 мм), находились в десятиминутной готовности к вылету, кроме того, в каждой базе в светлое время суток находились в пятиминутной готовности к вылету по шесть истребителей.

Ордера конвоев по-прежнему сохраняли принцип круговой защиты, была усилена лишь оборона носовых и курсовых углов, т. е. наиболее вероятных направлений атак вражеских лодок.

Вначале немецкие подводные лодки действовали около мысов и в районе портов на удалении 5 — 10 миль от них. Затем они стали подходить вплотную к нашим базам и побережью и обстреливать своей артиллерией поезда. В октябре — ноябре 1943 года немцы применили новинку — бесследные электроторпеды и стали производить бесперископные атаки. За восемь месяцев 1943 года они произвели 24 атаки наших плавсредств, в результате которых потопили один тральщик, два мотобота и два катера-тральщика, что ни в коей мере не могло сказаться на боевой деятельности Черноморского флота.

Противоминная оборона. С июня 1942 по февраль 1943 года немецко-фашистское командование, рассчитывавшее на быстрый захват Кавказа и Черноморского флота, не проводило минных постановок в районе баз Кавказского побережья. Но начиная с февраля 1943 года, когда стало ясно, что гитлеровские планы захвата южных районов нашей страны потерпели крах, противник прибег к широкому использованию минного оружия. Вражеские самолеты ставили главным образом на участке Геленджик — Мысхако донные неконтактные мины типов “С” и “G” весом до 900 кг. Всего было выставлено около 400 мин.

Мины типа “С” вооружались высокочувствительными магнитно-акустическими замыкателями и трудно поддавались тралению, тем более что они были беспарашютными, и это не давало возможности сразу определять место их падения. Однако моряки-черноморцы, рискуя жизнью, извлекли из воды и разоружили вражеские донные мины, изучили их устройство и нашли средства борьбы с ними. В дальнейшем советские минеры непрестанно следили за совершенствованием устройства неконтактных мин противника и соответственно изменяли режим траления. Способы борьбы с донными неконтактными минами оказались весьма эффективными. За полтора года войны после начала постановки мин врагом процент подорвавшихся кораблей от общего числа прошедших вдоль Кавказского побережья составил всего лишь 0,02. При этом большая часть подрывов произошла в районе Мысхако и Новороссийского порта, где не был установлен постоянно действующий контролируемый фарватер.

Для борьбы с немецкими неконтактными минами применялись различные способы: траление электромагнитным баржевым тралом, бомбометание с катеров, подрыв фугасов, движение быстроходных катеров для выведения из строя акустических замыкателей в магнитно-акустических минах, которые затем вытраливались баржевым электромагнитным тралом. На флоте было также широко внедрено размагничивание кораблей и судов в целях повышения безопасности их плавания.

Для обеспечения противоминной обороны конвоев и транспортов на переходе их морем решением Военного совета Черноморского флота была создана специальная бригада траления и заграждения. В состав ее вошли два дивизиона тральщиков (10 тральщиков типа “Трал”), два дивизиона сторожевых катеров (17 катеров типа “МО-IV”), надводный заградитель “Сызрань” и сетевая баржа “Сетевик”. Но из всех кораблей в строю находилось только семь тральщиков и семь сторожевых катеров, которые, естественно, не могли обеспечить безопасность плавания всех конвоев и транспортов.

Силы, осуществлявшие противоминную оборону вдоль Кавказского побережья (кроме бригады траления), дислоцировались в Новороссийской, Туапсинской и Потийской военно-морских базах и решали следующие основные задачи:

— систематическое траление мин неконтактными тралами на фарватерах в районе баз;

— контрольное траление фарватеров в районе баз контактными тралами;

— бомбометание участков, засоренных минами;

— противоминная оборона конвоев на переходе морем;

— систематическое обследование районов и фарватеров с целью уничтожения плавающих мин.

Чтобы своевременно обнаруживать постановки мин врагом, на побережье и на воде на подходах к военно-морским базам создавались посты противоминного наблюдения. Кроме того, наблюдение за минными постановками противника возлагалось на катера ближнего дозора, посты ВНОС и СНиС, прожекторные станции. Сведения о местах падения мин, поступающие со всех этих постов, наносились на специальную карту, что позволяло прокладывать курсы кораблей, не ожидая окончания траления.

Мероприятия, проведенные командованием Черноморского флота по противоминной обороне, обеспечили безопасное плавание кораблей и судов. Боевая деятельность флота из-за минной угрозы не прерывалась ни на один день.

Перевозки и конвоирование. Одним из важных условий, способствовавших тому, что части Советской Армии и Черноморского флота, оборонявшие совместно Кавказ, смогли удержать побережье от Новороссийска до государственной границы с Турцией и накопить силы и средства для перехода в наступление и разгрома противника на Кавказе и Кубани, явилось бесперебойное питание их по морским коммуникациям.

К июлю 1942 года на Черноморском флоте насчитывалось свыше 100 транспортов различного "тоннажа. Суда имели скорость хода от 4 до 14 узлов, водоизмещение от 500 до 10 тысяч тонн (не считая мелких). Для конвоирования флот мог выделить три эскадренных миноносца, до шести базовых тральщиков, два сторожевых корабля и около 20 сторожевых катеров типа “МО-IV”. Этого числа кораблей было недостаточно для обеспечения конвоирования, поэтому для охранения четырех — пяти транспортов выделялось три — четыре боевых корабля или катера, которые к тому же не имели новейших в то время гидроакустических приборов.

Методы защиты конвоев в море изменялись в зависимости от характера действий сил противника и оперативной обстановки на театре. Так как основным врагом транспортов и конвоев являлась немецкая авиация, ордера конвоев строились в основном из расчета противовоздушной обороны: корабли эскорта шли впереди транспорта, сзади него и с обоих бортов на курсовых углах 80 — 90°. Иными словами, в основу походного порядка был положен принцип кольцевой защиты. Этот принцип сохранился и после появления на наших морских сообщениях вражеских торпедных катеров, которые также могли произвести атаку с любых курсовых углов.

Нередко при эскортировании группы транспортов практиковалось усиление охранения со стороны моря, так как конвои обычно шли вблизи берега по малым глубинам под защитой береговых батарей и атаки со стороны берега были маловероятными. Время суток для перехода выбиралось с таким расчетом, чтобы наиболее опасные места проходить в темное время суток. Так, например, на участке Поти — мыс Пицунда — Туапсе транспорты ходили днем, а на участке Туапсе — Геленджик, где угроза подвергнуться атакам вражеской авиации была особенно велика, — ночью.

К началу обороны Кавказа на Черноморском флоте была отработана организация конвойной службы и безопасного плавания транспортов. В апреле 1942 года штаб флота издал новое наставление, в котором были изложены основные положения конвойной службы, определены методы уклонения транспортов от атак самолетов и подводных лодок противника и обязанности начальников конвойной службы. Это наставление сыграло большую роль в обеспечении своих морских сообщений и в деле обучения личного состава транспортов и конвойных сил. Организация, планирование и руководство воинскими перевозками на море возлагались наставлением на начальника отдела военных сообщений штаба флота, получавшего все заявки на перевозку воинских грузов от частей, а планирование движения транспортов и их обеспечения в море — на начальника конвоев штаба флота. За безопасность плавания в районе военно-морских баз отвечали их командиры, а в районах, не входивших в военно-морские базы, — начальник конвоев. Для управления конвоями на переходе в море назначался командир конвоя, обычно старший из командиров кораблей охранения. Ему подчинялись командиры всех кораблей охранения и капитаны транспортов. Все вопросы, связанные с навигационным обеспечением плавания транспортов, начальник конвоев согласовывал с начальником гидрографического отдела Черноморского флота.

Такая организация конвойной службы просуществовала почти всю войну и полностью себя оправдала.

Несмотря на сложность оперативной обстановки во второй половине 1942 года, некоторые потери в составе транспортного и боевого флота в период борьбы за Крым и износ оставшихся в строю транспортов воинские перевозки не уменьшились, а, наоборот, возросли. В этот период, а также в первой половине 1943 года пополнение, грузы и техника для частей Северо-Кавказского и Закавказского фронтов, действовавших на приморском направлении, перевозились на судах большого тоннажа из южных портов Кавказа в Туапсе. Здесь они перегружались на мелкие транспорты, корабли и катера, которые доставляли их в Джубга и Геленджик. Из Геленджика в Туапсе в таком же порядке эвакуировались раненые и гражданское население. Часть раненых и эвакуируемых граждан направлялась из Туапсе до станции Гагры по железной дороге, а оттуда уже на судах в Сухуми, где они еще раз пересаживались в железнодорожные эшелоны и следовали по назначению.

Перевозки совершались в условиях частых ударов вражеской авиации по военно-морским базам и транспортам Черноморского флота. Каждый выход транспортов и конвоев в море рождал новых героев. 14 августа в районе мыса Утриш был атакован шестью Хе-111 базовый тральщик “Взрыв”, сопровождавший суда из Новороссийска в Анапу. Первые две атаки врага были отражены метким зенитным огнем, но затем тральщик получил два прямых попадания бомбами. От взрыва их корабль получил большие повреждения, возник пожар, погибла часть личного состава. Команда тральщика под руководством помощника командира корабля коммуниста старшего лейтенанта Бровенко и военкома старшего политрука Воробьева, продолжая отбивать атаки немецких самолетов, самоотверженно боролась за живучесть корабля. Когда взрывной волной снесло за борт орудийный расчет 45-мм пушки, к орудию стали командир артиллерийской боевой части комсомолец лейтенант Смоляков и боцман Умрихин, которые продолжали вести огонь по врагу.

В бою оторвало левую руку наводчику 37-мм зенитного автомата комсомольцу Кузнецову, но он оставался на боевом посту до тех пор, пока силы не оставили его.

Усилиями личного состава базового тральщика “Взрыв” все атаки самолетов противника были отбиты, пожар потушен, а корабль приведен в Новороссийск. Только в течение 1942 года этот корабль участвовал в эскортировании 47 транспортов, во время которых отразил 27 налетов вражеской авиации.

Много усилий моряки-черноморцы приложили к тому, чтобы быстро вводить в строй поврежденные транспорты и береговые объекты. Среди многочисленных примеров героизма, проявленного во время работ такого характера, особенно выделяется эпизод спасения теплохода “Львов”. 27 сентября 1942 года этот транспорт, поврежденный авиацией противника, оказался вынужденным выброситься на мель в районе Хосты. Для ремонта его была послана группа моряков аварийно-спасательной службы Туапсинской военно-морской базы во главе с коммунистами мичманом Н. Д. Дубовиком, старшиной 2-й статьи А. С. Чубом и комсомольцем водолазом А. К. Беридзе. Под ударами вражеских бомбардировщиков группа в течение 28 сентября, не прерываясь ни на минуту, заделала пробоины в борту теплохода “Львов”, сняла его с мели, и транспорт ушел по назначению.

В ноябре — декабре 1942 года в связи с успешными действиями наших войск под Сталинградом противодействие немецко-фашистской авиации перевозкам Черноморского флота вдоль Кавказского побережья резко упало. За весь ноябрь противник совершил только 19 самолето-вылетов на наши морские коммуникации, а в декабре — ни одного.

Всего за период обороны Кавказа по нашим морским коммуникациям у Кавказского побережья прошли сотни больших и малых судов и барж. Ими было перевезено сотни тысяч людей, сотни тысяч тонн груза, в том числе боеприпасы, нефтепродукты, продовольствие, орудия разных калибров, танки, самолеты, повозки и кухни, автомашины, тракторы, лошади. Авиация Черноморского флота сделала за этот период 2057 самолето-вылетов для прикрытия транспортов и боевых кораблей в море, сбив самостоятельно и совместно с корабельной зенитной артиллерией 10 вражеских самолетов.

Эти данные свидетельствуют о большом напряжении Черноморского флота при обеспечении морских сообщений в период обороны Кавказа. Однако напряжение это во второй половине 1942 года было неравномерным. Так, например, в июле у Кавказского побережья проходило ежедневно в среднем от 10 до 20 судов различного тоннажа, в августе — от 15 до 30, в сентябре — от 25 до 35, в октябре — от 25 до 40, в ноябре — от 11 до 35, в декабре — от 15 до 30.

Из приведенных данных видно, что наибольшая интенсивность перевозок была в сентябре — ноябре 1942 года, т. е. в период боев за Новороссийск и Туапсе. Именно в это самое тяжелое для частей Приморской группы войск и Черноморского флота время в перевозки включались боевые корабли — крейсера, эскадренные миноносцы, канонерские лодки, сторожевые корабли и базовые тральщики. В условиях ожесточенного сопротивления противника они доставляли на фронт пополнение, боевую технику и боеприпасы. Так, только 21 и 22 октября крейсера “Красный Крым”, “Красный Кавказ”, лидер “Харьков” и эскадренные миноносцы “Беспощадный” и “Сообразительный” перебросили из Поти в Туапсе около 10 тысяч солдат и офицеров с вооружением, обеспечив тем самым перевес под Туапсе в нашу пользу.

В январе — октябре 1943 года Черноморский флот также обеспечивал бесперебойные перевозки в интересах советских войск, наступавших на приморском направлении, а также удерживавших плацдарм Малой земли, созданный в результате высадки морского десанта в феврале 1943 года в районе Мысхако. Питание десантной группировки, находящейся на Малой земле, потребовало от флота большого напряжения сил и средств, а от личного состава катеров, шхун, мотоботов и других мелких плавсредств — мужества и отваги.

11 марта на караван мелких плавсредств, шедший из Геленджика в Туапсе, налетело 33 самолета Ю-87 и Ю-88, которые, последовательно выходя в атаку, сбросили на суда свыше 90 авиабомб. Летчики вражеской авиации считали, что им удастся легко справиться с малозащищенными кораблями каравана, но они жестоко просчитались. Личный состав катеров метким огнем отражал одну атаку за другой, сбивая вражеские самолеты с боевого курса. В результате боя один Ю-88 был сбит зенитчиками сторожевого катера “СКА-072”. Ни одна сброшенная бомба не достигла цели. “СКА-072”, которым командовал коммунист старший лейтенант Колесников (он погиб при выполнении боевого задания 6 июня 1943 года), в марте 1943 года находился в море 21 сутки, сопроводив за это время 16 транспортов с войсками и грузами и четыре военных корабля и отразив при этом два налета вражеской авиации.

25 марта 1943 года сторожевой катер “СКА-065” конвоировал транспорт и три шхуны с боеприпасом для наших частей. В 6 часов 30 минут в районе Геленджика конвой подвергся атакам восьми вражеских самолетов. Дружный и меткий огонь зенитчиков сторожевого катера заставил самолеты противника сойти с боевого курса и беспорядочно сбросить бомбы. Через полтора часа на конвой налетело еще 20 самолетов. Огнем береговой зенитной артиллерии, “СКА-065” и самолетами-истребителями Черноморского флота была отражена и эта атака противника. В 12 часов 30 минут, когда транспорт и шхуны уже стояли у причала, вражеская авиация предприняла третий налет. На этот раз налетело 30 Ю-88, которые группами по два — три самолета пикировали на транспорт и “СКА-065”.

Личный состав “СКА-065”, которым командовал старший лейтенант Сивенко, проявил исключительную стойкость и мужество при отражении налетов вражеской авиации. В этот день гитлеровцы сбросили на наши суда более 100 бомб, многие из них разорвались вблизи катера, осыпав его градом осколков. Были разрушены мостик и рубка, вышла из строя носовая пушка, радиостанция, два мотора, корпус катера получил более 1600 пробоин. Большая часть команды была ранена, однако почти все раненые продолжали мужественно выполнять свои обязанности на боевых постах.

Раненый и выброшенный взрывной волной за борт подносчик патронов комсомолец матрос Марочкин выбрался из воды на катер и снова занял свое место в расчете орудия. Осколками перебило фал, и флаг упал. Немедленно матрос Потапов связал порванный фал и поднял флаг. Боцман Антоненко, стрелявший из пулеметов, был ранен в обе руки, но оставался на боевом посту до тех пор, пока не упал от слабости. У молодого коммуниста старшины 2-й статьи Куропятникова оторвало левую руку, был тяжело ранен наводчик его пулеметного расчета. Куропятников продолжал стрелять одной рукой. Вдруг он заметил, что на корме горят дымовые шашки, лежащие на глубинных бомбах. Создалась угроза гибели катера. Истекающий кровью моряк пополз на корму и, обжигая лицо, перегрыз зубами найтовые концы, удерживавшие дымовые шашки, а когда они упали за борт, снова подполз к пулемету.

В многочисленные пробоины в корпус катера начала поступать вода. Раненый моторист катера главный старшина Калашников, матросы Орлов, Глобин и другие, находясь по горло в воде, заделывали пробоины. Когда налет вражеской авиации был отбит, раненые отказались оставить катер, заявив, что они сами поведут его в базу.

За отвагу и героизм, проявленные в этом бою, весь личный состав “СКА-065” был награжден правительственными наградами, а старшине 2-й статьи Григорию Александровичу Куропятникову было присвоено звание Героя Советского Союза.

Военно-транспортная служба Черноморского флота проделала большую и напряженную работу по обеспечению перевозок и в целом полностью и своевременно доставляла пополнение и грузы для советских войск, действовавших в районе Кавказского побережья. План перевозок не выполнялся лишь в отдельные месяцы. Причинами этого являлись несвоевременная подготовка грузов, подвоз их на причалы и вывоз с них, недостаток погрузочного инвентаря, слабая взаимная информация между органами военных сообщений флота и Советской Армии, пароходствами, перевалочными базами и конвойной службой.

Анализ опыта перевозок в период битвы за Кавказ показывает, что в таких условиях большое значение для обеспечения перевозок имеет наличие достаточного числа судов малого тоннажа, способных ходить на минимальных глубинах у самого берега под прикрытием береговых батарей.

Несмотря на ряд недостатков в организации и практике перевозок, Черноморский флот задачу обеспечения питания частей Черноморской группы войск выполнил своевременно и полностью.

Общие выводы. Черноморский флот успешно решил одну из стоявших перед ним в период битвы за Кавказ важнейших задач — надежно обеспечил морские перевозки вдоль Кавказского побережья. Несмотря на активные действия авиации, подводных лодок и торпедных катеров противника перевозки в этом районе не прекращались ни на один день. Вместе с тем защита морских сообщений была связана с большими трудностями и напряжением из-за недостатка в транспортном флоте и особенно в конвойных силах. Достаточно отметить, что на наших морских коммуникациях в период битвы за Кавказ в среднем ежедневно плавало около 30 транспортов и судов малого тоннажа, а для их охраны Черноморский флот мог выделить только около 20 кораблей.

Главную опасность для наших морских сообщений в период битвы за Кавказ представляла немецко-фашистская авиация. Недостаток в самолетах-истребителях и в автоматическом артиллерийском вооружении в базах, на кораблях охранения и транспортах, слабая подготовка личного состава в стрельбе по зенитным целям значительно затрудняли организацию противовоздушной обороны военно-морских баз и конвоев на переходе морем.

Опыт действий Черноморского флота подтвердил, что для обеспечения морских перевозок в период их наибольшей интенсивности целесообразно наносить удары по аэродромам и базам противника, усиливать охранение транспортов и прикрытие их с воздуха. Целесообразно также при недостатке крупных и быстроходных транспортов использовать для доставки пополнений и грузов сухопутным войскам быстроходные боевые корабли.

Опыт воинских перевозок в период битвы за Кавказ показал, что наш транспортный флот того времени имел низкие тактико-технические данные (малая скорость хода, слабая оснащенность погрузочно-разгрузочными механизмами, недостаточные габариты люковых пространств и т. п.), порты погрузки и разгрузки были слабо механизированы, что создавало большие трудности при перевозках.

Коммунисты и комсомольцы Черноморского флота показывали образцы стойкости, дисциплинированности и героизма. Они были самыми умелыми воинами, верными товарищами в бою, умевшими повести за собой весь личный состав. И это явилось одним из решающих условий успешного выполнения флотом задач по обеспечению морских перевозок в период битвы за Кавказ.