Глава ХIII. Военные действия у Порт-Артура с конца февраля и до июля 1904-го года.

На общем фоне бездарности среди высших русских начальников кампании 1904-5 г.г. особенно ярко вырисовывались те немногие, которые правильно понимали свои задачи и деятельно и энергично вели боевые операции.

Среди них один из наиболее выдающихся был адмирал Макаров.

Примечание. Нам уже приходись упоминать его имя. В Русско-Турецкую войну, будучи молодым офицером, он командовал пароходом «Константин», и те небольшие успехи, которые тогда были достигнуты русским флотом, в значительной части связаны с именем Макарова. Он был почти единственный из адмиралов, который работал над вопросами морской тактики. Макарову принадлежали крупные изобретения в области военно-морской техники: он первый систематизировал и рационализировал трюмно-пожарную систему на кораблях, которой в основных чертах придерживаются и теперь; он первый предложил для снарядов наконечники мягкой стали; ледокол «Ермак» - его идея; ему принадлежит ряд исторических океанографических работ, и пр.

Это был прежде всего - талантливый и энергичный человек.

Макаров - командующий флотом, и Куропаткин - командующим Маньчжурской армией были назначены почти одновременно. Но в то время как Куропаткин не спешил с отъездом, Макаров выехал, не дожидаясь приказа о своем назначении. Он готовился к тому, что Артур окажется отрезанным, и решил пробиться во что бы то ни стало, хотя бы кружными путями, через китайскую территорию.

С его прибытием Артурская эскадра ожила. Это был желанный вождь, которому верили, которого ждали. День его приезда совпал со снятием с мели «Ретвизана». Это был большой праздник на флоте, угнетенном первыми неудачами войны.

По приезде, Макаров тотчас принялся за выявление и устранение многочисленных дефектов эскадры и охраны рейда. Он сделал ряд перемещений среди командиров кораблей, убрав несоответствующих и выдвинув проявивших себя с положительной стороны; усилил наблюдение на рейде, выработал ряд новых инструкций для службы и боя (этими инструкциями эскадра руководилась до конца осады Артура), и пр.

Вместе с тем, он сразу высказал стремление к активным действиям «...я нахожу - писал он наместнику вскоре после приезда - что мы могли бы рискнуть теперь же попробовать взять море в свои руки, и, предположив это, постепенно увеличивать район действий эскадры. Я предусматриваю генеральное сражение, хотя благоразумие подсказывает, что теперь еще рано ставить все на карту.,.» (Такой задачи, до вступления в строй поврежденных «Ретвизана» и «Цесаревича» русская эскадра еще поставить себе не могла).

Дальнейшие намерения, с которыми Макаров приступил к деятельности, сводились к следующему: 1) Пока суда не готовы, минировать доступы к Квантунскому побережью, 2) По мере усиления оборонительных средств, постепенно расширять район деятельности флота, сперва с помощью миноносцев и крейсеров, а с исправлением «Цесаревича» и «Ретвизана» ввести в действие и линейный флот, с которым направить удар на главные силы противника, с целью принудить его принять решительное сражение. 3) В случае, если на стороне неприятеля будет значительное тактическое превосходство и преимущество в силах, флоту стремиться удерживать за собой владение в прилегающих к Квантуну водах, угрожая коммуникационным линиям противника и стараясь с помощью частых неожиданных нападений и поисков ослаблять его силы, имея главной задачей задержать высадку армий на материк. 4) Владивостокскому отряду крейсеров предпринять ряд крейсерств для действий на путях сообщения в Корейском проливе против транспортов с десантными войсками и побережья, чтобы отвлечь часть неприятельского флота от Порт Артура.

По полученным агентурным сведениям (оказавшихся ложными) японцы намеревались в начале марта приступить к десантным операциям в районе Инкоу. Считая это вероятным, Макаров решил немедленно приступить к минированию входа в реки Ляохе и Ялу и одновременно сообщил, что в случае появления транспортов у берегов Квантуна, в сопровождения неприятельских главных сил, он считает необходимым выйти со всей эскадрой навстречу противнику и дать бой.

Получив это донесение, наместник 10 марта ответил, что «выход флота для противодействия высадкам неприятеля на побережье Лиаотунга он признает как крайнюю меру, так как результат боя с значительно превосходящими силами неприятеля грозит большими и крайне чувствительными потерями»... Считая, что «первая же неудача может расстроить все дальнейшие планы военных действий», наместник предлагал «ранее, чем решиться на генеральное сражение, попытаться усилить свои силы присоединением крейсерского отряда из Владивостока, если последнему удастся прорваться через Корейский пролив». Кроме того, он указывал на необходимость самою тщательного сохранения флота, особенно броненосцев, до времени, когда «участие флота может довершить скорейший успех и нанести неприятелю решительное поражение». Такое действие флота могло потребоваться «с переходом наших войск в пределы Кореи», а потому сбережение наших морских сил до того времени, по мнению наместника, являлось «одной из первейших и важнейших задач его начальников, которым необходимо отдалять всякое невыгодное для себя столкновение с неприятельскими силами в море, чтобы с большей уверенностью рассчитывать на присоединение подкреплений из Балтики».

Как видно, наместник держался иного образа мыслей, нежели Макаров. Он старался сдержать порыв последнего. Им руководила осторожность, желание сначала обеспечить верный шанс, а потом уже идти на удар. Этот метод мысли может быть уместен, но не тогда, когда инициатива в руках противника, я не в тот момент, когда последний выполняет ответственейшие операции войны. В данный момент японцы перевозили войска, строили фундамент того стратегического сооружения, которое привело их к выигрышу всей кампании. Здесь - элемент риска с которым подходил к решению своей задачи Макаров был в принципе правилен. Дальнейшие события подтвердили это.

Боевые действия у Артура.

Мы опускаем ряд мелких второстепенного характера крейсерских и миноносных операций в районе Артурского рейда – в первые недели командования Макарова. Они не превосходили характера эпизодических стычек, свидетельствовавших лишь о подъеме энергии русской эскадры.

Обратимся к главным событием этого периода.

Того, ввиду неудавшейся операции заграждения входа в Артур 12 февраля, предполагая скорое окончание исправления поврежденных русских судов, а также учитывая прибытие адмирала Макарова и поднятие в связи с этим духа на русской эскадре «чтобы не дать неприятелю оправиться, решил снова. тревожить его атакой»...

25 февраля ночью японские миноносцы подошли на внешний рейд Артура, но больших русских судов не нашли и дело ограничилось перестрелкой между миноносцами. Тем временем, подошел Того с главными силами и днем 26-го февраля перекидной стрельбою через Ляотешань бомбардировал внутренний рейд Артура. Один из снарядов попал в "Ретвизан".

Адмирал Макаров, собрав после бомбардировки флагманов и командиров, высказал свое твердое намерение приступить к активным действиям на море с целью овладения прилегающим к Артуру районом, организовав возможно частые выходы всей эскадрой как для боевых действий, так и для не достававшей ей практики. Выход он назначил на следующий же день, 27 февраля.

8 этот день эскадра, в составе 4 броненосцев, 4 крейсеров и миноносцев днем крейсировала в районе Артура. Это был первый ее выход после атаки 26-го января.

На японцев выход эскадры, о котором Того получил сведения 1-го марта, произвел большое впечатление. В этот момент операция перевозки 1-ой армии была на полном ходу и Того имел основание опасаться, что Макаров может помешать ее выполнению.

9 марта Того выслал миноносцы в атаку на Артурский рейд и с главными силами предпринял вновь его бомбардировку из за Ляотешаня. Русская эскадра вышла на рейд с намерением, ввиду превосходящих сил противника, дать бой в районе действия береговых батарей. Из гавани "Ретвизан" и "Победа" успешно отвечали на огонь японцев. Того боя не принял и ушел в море.

Быстрый выход эскадры, успешная ее стрельба, свидетельствовали, что она становится все более боеспособной.

Это вызвало необходимость со стороны японцев решительных мер, и они начали готовиться к повторению заградительной операции.

13 марта русская эскадра вновь выходила в море, с каждым разом расширяя район крейсерства.

В ночь на 14 марта 5 японских пароходов-заградителей ворвались на рейд под прикрытием миноносцев. Но их атака была отражена, Они затонули в стороне от выходного фарватера.

Утром Макаров с эскадрой вышел на рейд. Того, убедившись в безуспешности операции, вернулся в базу, отдав распоряжение о подготовке следующей партии заградителей, на этот раз в большем числе.

За время до 31 марта эскадра выходила два раза в море для практики, ища встречи с противником не вдалеке от Артура. Того эти выходы рассматривал как подготовку прорыва эскадры во Владивосток и соответственно с этим вел усиленное охранение Корейского пролива.

Операция 30-31 марта. Гибель бр. "Петропавловск" и адмирала Макарова.

В конце марта в Порт-Артуре были получены сведения, что неприятель подготавливает значительное число транспортов для высадки на Квантунском полуострове и что эти транспорты предполагаются к сосредоточению у о-вов Эллиот, где десант будет ожидать удобного времени для высадки на Квантун.

Адмирал Макаров, считая эти сведения вероятными, решит произвести ночной поиск миноносцев к о-вам Эллиот для атаки Десавла противника, буде таковой там будет ими найден, а затем выйти с эскадрой в море и, в зависимости от результатов поиска миноносцев, уничтожить неприятельский десант и прикрывающие ею силы.

Вечером 30 марта миноносцы в составе двух отрядов (общее число нх - 8), должны были итти по назначению, при чем для обеспечения их возвращения утром должен был выйти на рейд кр. «Баян». Миноносцам было приказано - до рассвета в Артур не возвращаться.

Ночь была пасмурная, видимость настолько мала, что отряды скоро разделились, потеряв друг друга.

1-й отряд дошел до Эллиота, обследовал рейд, но противника не обнаружил. Миноносцы 2-го отряда, вследствие малой совместной практики в ночном плавании, растерялись. 2 миноносца этого отряда, «Смелый» и «Страшный», сначала шедшие вместе, потом так же разделились и порознь решили возвращаться в Артур. Одни из них, "Страшный", был встречен недалеко от Порт-Артура отрядом японских миноносцев и ими расстрелян.

Примечание. Бой «Страшного» представляет собой исключительный интерес как по обстоятельствам, ему сопутствовавшим, так и по высокому героизму, показанному личным составом этого миноносца.

Как выше было указано, миноносец потерял отряд и шел сначала вместе с мин. «Смелый», но скоро последний отстал н отделился от него. После безуспешных поисков отряда, командир "Страшного" (Юрасовский), решил повернуть в Артур. Под утро он встретил шедший малым ходом, также по направлению к Артуру отряд из 6 миноносцев, похожих на русские. Считая, что это возвращается свой отряд, Юрасовский вступил ему в кильватер и шел втечение получаса за ним. Тот факт, что миноносцы не ответили на опознательный сигнал «Страшного», не вызвал сомнений командира, так как число миноносцев (6 - как раз число миноносцев, вышедших в Эллдот, за исключением «Страшного» и «Смелого»), да н внешний вид их (японские миноносцы были того же вида, что и русские) совпадали.

Но когда, по-видимому, вследствие возникших некоторых сомнений, «Страшный» поднял позывные, то миноносцы, которые оказались японскими, открыли по нему огонь, расстреливая его на близкой дистанции. Одним из первых выстрелов командир был убит, миноносец оказался под градом неприятельских снарядов. Одним из них взорвало торпеду кормового аппарата, миноносец остановился, н вступил в неравный бой. Вступивший в командование лет. Малеев, со словами "умрем, но не сдадимся», руководил боем доблестного экипажа миноносца, отстреливаясь только из одного оставшегося целым орудия.

Бой продолжался около 40 мин. В результате «Страшный», потеряв большую часть личного состава убитыми и ранеными, затонул.

Шедший в Артур отдельно миноносец «Смелый» видел, как японцы расстреливали «Страшного» и сообщил об этом. Тотчас вышел на выручку кр. «Баян», но уже запоздал. В то же время «Баян» увидел силуэты неприятельских больших судов (2 бр. и 4 легких крейсера) и вступил на дальней дистанции в бой, одновременно спасая несколько человек команды «Страшного», оставшихся плавать на поверхности (всего было спасено 4 человека). Не успев поднять всех (оставалось плавать еще два или три человека), «Баян» должен был повернуть к Артуру.

Тем временем адмирал Макаров выслал в море крейсеры «Аскольд», «Диану» и «Новика» с 5 миноносцами, на поддержку «Баяна».

Чтобы подойти к описанию последующих событий этого рокового для русского флота дня, необходимо вернуться назад к вечеру 30-го марта.

Макаров ожидал, что в эту ночь японцы вновь будут пытаться закупорить вход в Артур, и потому находился сам на кр. «Диана» стоявшем на внешнем рейде. Ночь, прошла очень беспокойно. В свете береговых и судовых прожекторов все время показывались то огни, то силуэты каких-то судов, различить которые за мглой, дождем и дальностью не представлялось возможным С береговых наблюдательных пунктов сообщили, что замеченные предметы похожи на миноносцы и шлюпки, и просили разрешения открыть огонь по ним. Но Макаров, предполагавший, что может быть это наши миноносцы, возвращавшиеся из похода, не разрешал открыть огонь и отогнать их. Это было его большой ошибкой, так как в действительности в это время японцы ставили мины заграждения на рейде.

С рассветом, Макаров вернулся на флагманский корабль "Петропавловск".

Дальнейшие события утра - известны из предыдущего.

Адмирал Макаров приказал броненосцам выйти на рейд. В 7 ч. вышел «Петропавловск», за ним «Полтава», остальные несколько задержались

Узнав с кр. «Баян», что на месте гибели «Страшного», остались плавать еще несколько человек, командующий флотом, приказал «Баяну» вести отряд к этому месту. Впереди пошел "Баян", за ним «Петропавловск», «Полтава» и крейсеры.

Тем временем на горизонте показалась неприятельская эскадра в составе 9 кораблей.

Тогда Макаров повернул на рейд, где соединившись с вышедшими из гавани «Пересвет» и «Победа», вышел вновь, имея намерением дать бой в районе обстрела береговых орудий крепости. Брон. «Севастополь» в это время только еще выходил из гавани и шел отдельно.

В 9 час. 39 мин. утра, сближаясь с противником, «Петропавловск» наскочил на неприятельскую мину заграждения (поставленную в эту ночь), взорвался и затонул, увлекая за собой большую часть личного состава, в том числе и адмирала Макарова. (Погибло 620 человек. в том числе и известный художник Верещагин, плававший в штабе Макарова).

Примечание. Вот некоторые подробности взрыва – (по истор. русск. японск. войны). Со страшным взрывом, напоминающим собой заглушенный залп 12" орудий, над, броненосцем мгновенно вырос громадный, раза в два превышающий высоту мачты броненосца, столб дыма и пламени, который совершенно окутал броненосец, закрыв своим куполом его нос и середину. Следующий взрыв, несколько слабейший по звуку, но довершивший гибель броненосца произошел через 3-4 секунды после первого и сопровождался вылетевшей из середины броненосца массой огня. Наконец, через несколько мгновений произошел третий взрыв и броненосец быстро уходил в воду носом. Машины продолжали работать, выскочившие наружу винты продолжали рассекать воздух, калеча и разламывая тех из немногих команды броненосца, коим удалось выскочить наверх, и собраться к корме.

Через полторы-две минуты - броненосца уже не существовало.

После взрыва «Петропавловска» эскадра застопорила машины и оставалась на месте, спасая людей. Японский отряд держался на горизонте, не делая попыток атаковать эскадру, воспользовавшись ее замешательством.

Через несколько минут боя «Победа», делая перестроения, так же коснулся неприятельской мины, н получил пробоину надводной части, но остался на плаву. После этого, эскадра вернулась в гавань.

Оба взрыва были совершенно неожиданны. На эскадре создалось впечатление, что она была атакована японскими подводными лодками, и, возвращаясь, корабли, вели бессистемный: огонь в воду, кругом себя...

С гибелью Макарова погас бодрый дух и надежды, которые он принес с собой.

Время его командования было единственным светлым периодом на безотрадном фоне истории артурской эскадры. С громадной энергией Макаров стремился к тому, чтобы выйти из заколдованного круга, создавшегося вокруг флота в Артуре. Но после него события пошли по пути, который уже был проторен в первые дни войны и который роковым образом увлекал эскадру к ее гибели.

В непосредственное командование флотом до приезда вновь назначенною на эту должность адмирала Скрыдлова вступил прибывший в Артур наместник Алексеев.

Состояние материальных сил флота после гибели адмирала Макарова было весьма тяжелым: из 6 броненосцев - 4 были неисправны; вполне готовы лишь «Полтава» и «Пересвет». «Ретвизан» и «Цесаревич» еще чинились, «Победа» только что, 31 марта, была повреждена на мине заграждения, «Севастополь» после столкновения с «Пересветом» 13 марта - имел поврежденный винт. Крейсеры - «Паллада» в полной исправности, остальные нуждались в текущем ремонте; «Амур» - получил пробоину от прикосновения к затопленному на рейде пароходу, а из 22 миноносцев исправны были только 10.

Между тем, неприятель после бомбардировки 2 апреля вблизи Артура не показывался. Он деятельно готовился к третьей попытке заградить вход в Артур пароходами. О намерении японцев произвести новую атаку на Артур русские были осведомлены из многих источников и принимали меры по обеспечению входа на рейд.

Гибель адмирала Макарова совпала с моментом чрезвычайно напряженной работы японского флота Ему предстояло высадить 2-ю армию генерала Оку, которая уже была приготовлена к отправке. 1-я армия Куроки, как указано выше, была высажена в Корее и быстро продвигалась к р. Ялу, к устью которой подошли передовые ее части.

Но плану японской главной квартиры предполагалось 2-ю армию целиком отправить сначала на транспортах к устью реки Тайдон, выждать результата действий флота по закупорке Артура н переправы через Ялу 1-й армии, чтобы, в случае необходимости, оказать ей содействие.

После успешной переправы 1-й японской армии через Ялу, причем она без труда отбросила слабые русские авангарды, разбив их в бою при Тюренчене, и продвинулась по направлению к Манчжурии, направление для высадки 2-й армии было решено на Бидзиво. Задачей этой армии ставилось - во-первых, отрезать и обложить Порт-Артур, а затем действовать своими частями, совместно с 1-й армией, против русских войск в южной Манчжурии.

Высадка в Бидзиво, в непосредственной близости Артура, при незапертой и не уничтоженной русской эскадре, представляла ответственейшее, сопряженное с крупным риском, решение. Наша эскадра, которую так быстро вел к моральному оздоровлению Макаров, представляла серьезную угрозу этому плану.

Но Макарова больше не было. Того учитывал это.

В соответствии с планом, японский флот приступил к выполнению следующих задач:

1) Того, с главными силами должен был действовать против русской эскадры в Порт-Артуре, тесно блокируя его, перенеся для обеспечения блокады временную базу на острова Эллиот, и в то же время предприняв ври помощи вновь оборудованных пароходов, следующую операцию для заграждения входа.

2) Предвидя возможность выступления Владивостокского отряда крейсеров -организовать усиленную охрану Корейского пролива 2-м боевым отрядом адмиралу Камимура (броненосные крейсеры).

3) 7-му боевому отряду и 5-й эскадре адмирала Катаока (старые суда) содействовать перевозке, а затем и высадке войск в б. Энтоа (недалеко от Бидзиво).

Высадка должна была состояться, одновременно с атакой заградителей.

18 апреля японский флот приступил к выполнению намеченных операций.

На этот раз, подготовка закупорки Артура была особенно тщательна. Было оборудовано 12 пароходов, которые в сопровождении флота вышли к Порт-Артуру в этот день.

В ночь на 20-е апреля японские заградители вошли на рейд, но будучи обнаружены охраной, уже имевшей двукратный опыт отражения, под убийственным огнем флота и батарей, несмотря на всю проявленную ими отвагу, были утоплены в стороне от фарватера.

Японский флот отошел, поддерживая блокаду.

Точный результат атаки остался неизвестен Того, и факт, что на следующий день никто из русских кораблей не вышел из гавани на рейд, поддерживал его в уверенности, что операция удалась, хотя в действительности вход был свободен.

Одновременно была начата перевозка 2-й армии.

20 апреля 1-й эшелон армии Оку на 26 транспортах вышел из Цинампо в бухту Энтоа. Ввиду тумана, десант задержался в море и только на следующий день продолжал свое движение.

В 5 ч. 19 мин. вечера 21 апреля головные части транспортного отряда были обнаружены русскими наблюдательными постами у о-ва Эллиот. 22 апреля в 4 ч. 50 мин. утра эти суда появились у Бидзиво, а через час подошли и главные силы.

Наши наблюдательные посты отошли. Таким образом с русской стороны некому было наблюдать за высадкой японцев.

Между тем ими за сутки, совершенно беспрепятственно, была высажена 1-я японская дивизия, которая заняла ближайшие горы и высоты.

На другой день, тайфун развел сильную волну и высадку пришлось приостановить, возобновив ее только к вечеру.

24-го апреля высадка продолжала еще быть затруднительной, 2о-го же была высажена другая дивизия, 30-го апреля были высажены все войска передового отряда армии Оку. Всего, около 50.000 чел. при 216 орудиях. На перевозке было занято 83 транспорта.

Таким образом, втечение 8 дней непосредственно вблизи Артура, в расстоянии от него около 60 миль, японцами была выполнена рискованная операция десанта. Как сказано, они оставались в убеждении, что выход русской эскадры невозможен, вследствие затопления заградителей. Но на самом деле - русская эскадра просто не имела намерения выйти, ее линейные суда и миноносцы оставались безучастными зрителями происходившей высадки.

Ввиду угрозы перерыва сообщений с Артуром, наместник, адмирал Алексеев, был вызван в главную квартиру. До прибытия вновь назначенного командующего флотом адмирала Скрыдлова он поручил временное командование к.-адм. Витгефту. Этому временному начальнику и пришлось руководить действиями нашей эскадры до ее конца.

Примечание. С отъездом наместника, в Порт-Артуре остались следующие неподчиненные друг другу начальники: ген. Стессель начальник армейской обороны, адм. Витгефт - командир эскадры: адм. Лощинский - начальник минной обороны и адм. Григорович - командир порта. (Сравните положение в Севастополе после отхода Меньшикова к Бахчисараю).

Уезжая, наместник оставил Витгефту инструкцию, сущность которой сводилась к следующему:

«1) в виду значительного ослабления сил, активных действий не предпринимать, ограничиваясь производством рекогносцировок крейсерами п отрядами миноносцев, для атаки неприятельских судов. При этом посылку тех или других обставлять такими условиями, дабы не подвергать их без нужды особому риску. Считаю, что посылка миноносцев совместно с крейсерами может быть произведена как необходимость в том случае, если неприятель будет высаживаться на побережье Квантуна, но в пределах возможности совершить поход миноносцев к месту атаки и возвратиться в Артур без явной опасности быть отрезанным от своего  порта.

2) Одна из главных обязанностей должна заключаться

в обеспечении свободного выхода в море.

3) Для согласования взаимных действий по обороне крепости и укрепленного района вам надлежит оказывать всякое содействие коменданту крепости и начальнику укрепленного района г.-л. Стесселю.

4) Скорейшее исправление всех броненосцев и других судов должно составить предмет особой заботливости.

Эта директива наметила курс для дальнейшего руководства эскадрой. Опасение риска и чрезмерная осторожность, фиксирование внимания на защите рейда и содействии крепости фактически приводили к отказу от активных действий, от всякой деятельности в море вообще. У нерешительного слабовольного начальника, каковым был адмирал Витгофт, эта директива окончательно сковала активный порыв, если бы таковой и был у него.

Позже, наместник требовал наступательных действий, но командование артурской эскадрой, утвердившее свою идеологию в духе первоначальных директив - к ним уже не было способно.

Вскоре (22 апреля) была получена телеграмма от наместника: «по имеемым сведениям, противник высаживается южнее Терминаль в бухте Сидхао. При несомненном подтверждении этих известий, атаку его судов соединенными лучшими миноносцами обоих отрядов, в числе 10 или 12, признаю по настоящему времени своевременной и требующейся в интересах обороны, которой флот принесет чрезвычайную пользу. С исполнением сего сделать поддержку экспедиции крейсерами с присоединением к ним броненосца «Пересвет», не подвергая однако последних - явной потере, предоставляю вашему усмотрению»...

Витгефт ответил, что «так как вполне достоверных известий - где высаживаются, сколько транспортных и сколько охранных судов не было, я получились самые противоречивые данные, определявшие число транспортов от 15 до 80, то раньше посылки миноносцев с поддержкой крейсеров на столь серьезное и опасное предприятие, я вновь собрал флагманов и начальников отрядов миноносцев, чтобы выслушать их мнение, так как даже при удаче мы лишились бы многих миноносцев и могли бы потерять крейсер тем же путем, каким потеряли «Петропавловск».

Это совещание, взвесив все трудности похода, решило сделать атаку миноносцев с поддержкой крейсеров на японские транспорты и флот только при дальнейшей высадке в районе тыла Кинь-Чжоускои позиции с восточной стороны Квантунгского побережья.

В тот же день состоялось другое совещание флагманов и командиров судов 1-го ранга по поводу приведенной выше телеграммы наместника, в которой были кроме того следующие указания.

«Производимая неприятелем высадка в северной части области при одновременной блокаде большими морскими силами вменяет морякам в священную обязанность, имея ввиду возможность обложения крепости с суши, тесно сплотиться с войсками и единодушно стать на защиту убежища родного флота и крепости. Передайте с судов необходимые орудия, снаряды и требуемую к ним прислугу и примите самые энергичные меры к быстрой организации перекидной стрельбы судовой артиллерии но подступам к сухопутному фронту».

Согласно этой телеграмме было обсуждено, какие пушки возможно передать на берег.

Таким образом, само высшее командование посягнуло на разоружение флота.

На следующий день совещание решило считать посылку миноносцев в Бидзиво рискованной.

Затем 25-го опять совещание, на котором было зачитана заявление начальника сухопутной обороны генерала Стесселя, в котором он, ссылаясь на превосходство в море противника и безнадежности для флота боя в открытом море, а в то же время на необходимость защитить Артур всеми средствами и тем сохранить крепость и флот, предлагал, оставить на судах только 12 и 10" орудия, все же прочие - 8", 6" и т. д. снять и передать на усиление сухопутного фронта крепости...

Это возражений не встретило, и было решено «передать крепости все орудия, которые только возможно».

Таким образом, в то время, как японцы высаживали войска 2-й армии, опасаясь возможной атаки русских, в то время как господство на море было для них исключительно необходимым, а десантная операция требовала исключительного прикрытия, в эти решающие моменты - флот наш мало того, что ничем не пытался противодействовать японцам, ограничиваясь лишь пассивной обороной, в нем созрели тенденции, которые исключали применение флота в море и впредь. Началось разоружение судов. Правда, было снято лишь немного орудий, и ими эскадра была незначительно ослаблена, но самый факт - свидетельствовал о полном отказе от наступательных задач.

В период обсуждения возможных мер для противодействия японцам командиром заградителя «Амур» (кап. 2 р. Ивановым) была предложена постановка минного заграждения на подходе с моря к Артуру. Курсы японских судов яри плавании их в виду постов наблюдались неоднократно; требовалось лишь уточнить наблюдение, тем более, что они ходили по тем же, обычно, направлениям. Иванов предложил Витгефту поставить банку в 50 мин в расстоянии (согласно наблюдений) ок. 10 миль от берега.

Витгефт колебался дать разрешение (между прочим, в числе мотивов своих сомнений он выдвигал соображение о недопустимости постановки мин вне территориальных вод).

Утром 1-го мая очередной японский блокирующий отряд показался в видимости Артура. Обстановка складывалась благоприятно для осуществления заградительной операции.

Начальник минной обороны, которому был подчинен «Амур», не решился взять на свою ответственность отправить его, пошел за разрешением к Витгефту. Последний так же отклонил от себя решение, сказав: «минная оборона - ваше дело, если вы находите полезным и удобным, то высылайте»...

Наконец, в 2,5 ч. дня (вопрос тянулся с утра) командующий эскадрой сделал сигнал: «Амур». Идти по назначению. Идти осторожно».

Вот при каких обстоятельствах была предпринята операция, давшая на другой день громадный результат. Такой результат, который мог при ином командовании, повернуть ход кампании в благоприятную для русских сторону!

«Амур» вышел в сопровождении тралящих миноносцев. Однако, Иванов, хотя и получил от Витгефта приказание ставить заграждение в 8 милях от Артура (чтобы не слишком нарушать «территориальность»), решил поставить, как предполагал - в 10 милях.

Во время постановки был виден дым японских судов (они так же видели мачты «Амура», скрытого полосой низового тумана).

Когда «Амур», выполнив постановку, вернулся на рейд, то Витгефт выразил неудовольствие командиру за то, что тот ослушался его приказания, поставив банку далеко от берега...

Однако, события подтвердили правильность поступка кап 2 р. Иванова.

На следующий день с утра был туман. К 8 часам с берега были видны шедшие по курсу WSW японские броненосцы «Шихишима», «Хатсузе» и «Яшима» и около них - посыльное судно «Тацута».

Отряд продержался на этом курсе, потом повернул обратно, и было видно, что он идет по направлению на «Амурскую» банку.

В 9 ч. 55 мин. под кормой "Хатсузе" взорвалась мина, вода залила рулевое отделение. Японцы изменили курс, причем на повороте взорвался «Яшима», получив пробоину в носу с правого борта. Отряд остановился, потом пошел малым ходом. «Яшима» начал тонуть. «Хатсузе» приблизился к нему, но в это время под «Хатсузе» взорвалась вторая мина и он быстро затонул. Несколько позже, затонул и «Яшима». К месту аварии спешили японские крейсеры, бывшие по близости... Затем - нашел туман.

Сама судьба давала Витгефту случай атаковать японцев, для чего обстановка была исключительно благоприятна: противник только что понес крупнейшие потери, силы его были слабы, наконец, туман обеспечивал внезапность. Но, не говоря уже о том, что Витгефт, заранее не приготовил флот к выходу, хотя на действительность минного заграждения было много шансов рассчитывать, его дальнейшие распоряжения были весьма не спешного порядка.

Проследим их по моментам:

В 10 ч. 45 мин. получено донесение о взрыве японского броненосца. Приказано: «миноносцам - развести пары».

В 12 ч. 35 мин. - «крейсерам развести пары».

Только в час дня миноносцам приказано выйти на рейд. Только тогда Витгефт выслал их в атаку. Сколько его не убеждали немедленно выйти всем большим судам и напасть на японцев, все было тщетно. Он послал только кр. «Новик» поддержать миноносцы. Но их атака была без труда отбита подошедшими японскими крейсерами...

Описанный случай является хорошей иллюстрацией старому правилу о том, что успех на войне тогда даст крупные результаты, когда он эксплуатируется, доводится до конца, иначе - он может пройти бесследно для общего хода кампании. Так и было здесь: японцы потеряли сразу 2 из 6 броненосцев, которые они имели вообще в строю. Перед Артуром оставались небольшие силы в тот момент. И это не было использовано русскими.

Не было Макарова...

Между тем, потери японцев не ограничились гибелью «Хатсузе» и «Яшима». В эти дни они, подряд, потеряли еще несколько судов: кр. «Иотино» в тумане столкнулся с кр. «Касуга» и погиб; кр. «Тадута» - сел на камни; два миноносца и один авизо - погибли на минах, столкнулись две канонерки. Эти события быстро следовали одно за другим. Но русская эскадра была пассивна.

Высадившаяся в Энтоа 2-я японская армия продвигалась к Киньчжоу, не встречая сопротивления со стороны русских войск, находившихся на рубеже этой позиции, защищавшей проход на Квантунский п-ов. (см. схему №° 29).

Киньчжоу, несмотря на свое исключительно важное значение, был слабо защищен, его гарнизон составлял всего один полк. 13 мая японцы взяли его, несмотря на упорную оборону гарнизона и содействие русской канонерки.

Падение Киньчжоу знаменовало приближение осады Порт Артура. Командование эскадрой сознавало это. Положение флота грозило стать критическим. Возникал вопрос - как быть дальше?

С этого момента происходит перелом в направлении мыслей командования. Теперь уже не возникает идей о систематических операциях против японцев на море. Ставился вопрос о спасении флота, ввиду явной угрозы его базе - Порт Артуру.

Единственный способ спасти флот главное командование (наместник) видело в прорыве его во Владивосток, тем более, что «Ретвизан» и «Цесаревич» были готовы. Но эта идея встретила противодействие со стороны адмирала Витгефта, поддерживаемого группой флагманов и командиров, считавших, что выход флота в море влечет за собой его неизбежную гибель.

На другой день после взятия Киньчжоу Витгефт собрал совещание для обсуждения:

«Выходить ли по готовности в море для прорыва во Владивосток или же для того, чтобы найти неприятеля и дать ему бой? Оставаться ли в бассейне и принимать участие в обороне Артура до последней возможности, после чего выйти в море для боя с противником?

Большинство склонялось к тому, что "флот не может и не должен оставлять Артур" (в меньшинстве были некоторые командиры, в том числе и Эссен, настаивавший на выходе флота для прорыва). Сухопутные начальники, в особенности ген. Кондратенко, держались мнения о необходимости флоту прорываться. Стессель же, изменивший теперь свое мнение, считал необходимым действовать активно, но базируясь на Артур.

25 мая, ввиду готовности «Победы», Витгефт спрашивал наместника - «выходить ли в море, как того требует Стессель считая положение Артура без этого критическим? Выход еще не вполне чист от мин, орудия на судах не все.»

На это наместник ответил... «крепость упорной обороной и вашим содействием должна служить до последней степени укрытием эскадры. Почему выход ее, непременно в полном составе, сообразуйте с обстоятельствами. обеспечивающими безопасность. выхода и нанесения поражения неприятельскому флоту. Ввиду понесенных им потер мы можем рассчитывать на успех. Помните, что благоприятный исход морского боя может решить участь всей кампании в нашу пользу».

Через несколько дней наместник сообщил: «принимаю все меры к скорейшей деблокаде Порт Артура, но ввиду всякой случайности, надо флоту, защищая крепость, готовиться к последней крайности - выйти в море для решительного боя с неприятелем, разбить его, проложить себе путь во Владивосток»... В другой телеграмме говорилось: «Если по ходу осады явится сомнение в нашем успехе, то флоту важно выйти в море своевременно и прежде наступления явной опасности потерять крепость, что подлежит обсуждению теперь же военного совета»...

Как на это реагировал адмирал Витгефт, можно видеть из телеграммы посланной им 2-го июня, где он говорит... «Раз признана важность, необходимость выхода эскадры хотя бы и с риском, выйду по готовности, уповая на бога. Лично не подготовился к столь ответственной обязанности... Считаю долгом высказать, что без флота, армии не взять обратно Киньчжоу, почему я и не соглашаюсь на немедленный выход эскадры, несмотря на все заявления военных и заманчивость нанести удар японцам, что безусловно рискованно до очистки прохода»...

Наконец, после следующих настойчивых указаний, когда исправление кораблей было закончено и эскадра могла выйти в полном составе, он телеграфировал... «Да поможет мне бог честно выполнить ответственную перед царем, Россией и совестью обязанность, которую лично не искал. Выхожу сообразно высокой воде около десятого... В случае смерти прошу похлопотать о жене, личных средств не имею...»

В этих словах видна разгадка поступков и решений Витгефта, читается психология его, как командующего: падение воли, полнейшая несостоятельность, позднее сознание своей неспособности... Вспомним план, составленный Витгефтом перед войной, при изложении которого нами были отмечены панические оговорки. Но то были безответственные предположения для неясного будущего. А вот здесь - действительность, в которой с ужасающей яркостью выступила бездарность и полнейший военный маразм.

Мог ли вождь с таким настроением привести к успеху? - Конечно, нет.

Планы адмирала Витгефта - сводились к следующему: «успеть уйти на ночь в море подальше от миноносцев, рассчитывая, что флот неприятеля слабее нашего, согласно сведениям штаба, и находится в разных местах Желтого моря и Печили, днем же - идти к островам Эллиот, и, отыскав неприятеля, атаковать его в полном составе, или частями»...

10 июня в 4 часа утра суда эскадры начали выходить на рейд и к 8 часам все (кроме «Паллады», которая задержалась на 2 часа) стали на якорь на рейде.

В это время были замечены плавающие мины.

Примечание. Ночью наблюдательные посты видели какие то суда на рейде, но этому не было придано значения.

Вызвали тральщиков. Выяснилось, что рейд забросан минами (затралили около 15 мин) и, лишь благодаря случаю, никто из судов не взорвался. Траление продолжалось до 12 ч. 40 мин.

В 2 часа эскадра начала сниматься с якоря. Времени было достаточно, чтобы находившиеся в видимости Артура японские дозорные суда донесли о выходе Того, который тотчас со всеми наличными судами вышел из Эллиота.

Эскадра шла в следующем порядке: впереди тралящий караван, за ним крейсеры «Новик», «Диана», «Аскольд», броненосцы: «Полтава», «Севастополь», «Пересвет», «Победа», «Ретвизан» и «Цесаревич» (фл. Витгефта), бр. кр. «Баян» и кр. «Паллада».

На горизонте были видны японские сторожевые суда и 12 миноносцев.

Примечание. Показателен походный порядок: часть крейсеров и сам командующий в хвосте. Как Витгефт мог наблюдать обстановку впереди курса, оставаясь сзади всех? Не говорит ли его место «концевым» о том, что главную свою задачу он видел в предводительствовании при воз вращении флота обратно?

Японские миноносцы приблизились к тралящему каравану, поддержанные старым крейсером «Матцушима», чтобы помешать его работе. «Новик», «Диана» и наши миноносцы отогнали их.

В 4 ч. 40 мин. дня, при выходе на чистую воду, тралящий караван был отпущен, эскадра легла на 80 20 и дала ход 10 узлов.

Между тем, Того, получая все время донесения о движении русских, около 6-го часа пришел на вид эскадры. В составе его  флота были: броненосцы «Миказа», "Фуджи", "Асахи", "Шихишима", бр. кр. "Ниссин" и «Кассуга» (1-й боевой отряд), отдельно шли - бр. кр. "Якумо" и «Асама» и 4 легких крейсера, затем - еще 4 легких крейсера, старые суда и 18 миноносцев.

Примечание. Вот сравнительная таблица артиллерии броненосных кораблей обеих сторон, не считая старых японских судов:

Японский флот несколько сильнее. Но у русских было преимущество, которое могло быть использовано: большее число броненосцев, превосходство 12" артиллерии.

Для Того - увидеть русский флот в полном составе, и в нем, в совершенной готовности «Ретвизана» и «Цесаревича» - было большой неожиданностью. Эти корабли им считались настолько поврежденными, что он не предполагал возможности их выхода. Того очень беспокоился за исход этой встречи (в японской офиц. истории есть указание, что в этот момент он оценивал судьбу кампании, висящей на волоске).

Сначала Внтгефт решил было дать бой. Но затем, рассчитав силы, пришел к заключению, что противник значительно превосходит его, и приказал повернуть в Порт Артур, считаясь даже с тем, что ему придется принять минные атаки на рейде, и что вход на рейд не чист от мин заграждения.

Флоты разошлись.

В 8 час. 30 мин. на концевые корабли русской эскадры были произведены минные атаки. Хотя мины неоднократно прорезывали строй, но ни одна из них не попала. Японские миноносцы были отбиты.

При приближении к рейду бр. «Севастополь» коснулся мины, получил пробоину, но остался на плаву (впоследствии длительный ремонт «Севастополя» задержал новый выход эскадры).

Всю ночь, стоя на рейде, эскадра отбивалась от атак миноносцев.

На утро она вошла в гавань.

Тем закончилась первая попытка русского флота выйти в море для прорыва во Владивосток.

1-я японская армия Куроки, упрочившаяся в Фыньчуанчене, в течение мая не продвинулась вперед. 2-я армия (как сказано) высадилась у Энтоа и овладела Кинь-Чжоу. 6 - 7 мая была высажена у Дагушаня 10-я дивизия японцев, послужившая ядром для формирования 4-й японской армии генерала Нодзу, который с 20 мая начал медленно продвигаться на север.

Главные силы русской армии сосредоточивались в районе Хайчен-Лаоян, передовые части были выдвинуты навстречу японцам.

После Кинь-чжоуского боя и завладения Дальним (17 мая) 2-я армия Оку была усилена 2 дивизиями, что давало ей возможность выполнить две задачи: обложить Порт-Артур и противодействовать русской Манчжурской армии его выручить.

Таким образом, японцы беспрепятственно перевозили свои войска и утверждались на материке. В то же время русская армия, накопление сил которой происходило, благодаря малой пропускной способности Сибирской магистрали, чрезвычайно медленно, придерживалась, как это и было предположено первоначальным планом, оборонительного образа действий.

Опасаясь за судьбу Артура и эскадры, наместник, при известном противодействии со стороны Куропаткина, решил двинуть сильный отряд на помощь Артуру, перейдя в наступление в этом направлении. Однако, фактически назначенные для этой цели Куропаткиным силы были недостаточны (26 батальонов, вместо 48, на которых настаивал Алексеев). В результате, неудачный для русских бой под Вафангоу - заставил отступить их обратно.

С этих пор - Артур был предоставлен собственной участи, и японцы начали энергичное наступление на Квантунском полуострове.