Личные качества британских моряков и политика английского правительства — вещи разные.

Адмирал А.Г.Головко,
Вместе с флотом

Необходимое послесловие. РАЗГОВОР С ЧИТАТЕЛЕМ

Караван PQ-17 блуждает еще в океане среди причудливых айсбергов, по черной воде медленно дрейфуют мертвые корабли.

Кажется, что PQ-17 продолжает свой путь! Но идет уже не в порты назначения-каравая входит в историю, в политику, в литературу.

У этого каравана загадочная судьба. Но судьба слишком продолжительная. Как будто мы еще не устали ждать его прибытия.

Потопленные на PQ-17 всплыли на поверхность моря сразу после войны; тени кораблей-призраков заколебались на горизонте, не выходя в эфир, не стуча машинами. Но мертвецы еще стояли на вахтах, и чья-то рука отбивала время на склянках. "Люди! Почему мы погибли?"

...Преступление — негласно, и суда не было. После памятных перепалок между Иденом и Майским, между Паундом и Харламовым палата общин потребовала правду о караване PQ-17, но правда уже сделалась тайной. Дадли Паунд заявил тогда, что у него были данные, будто в ночь на. 4 июля "Тирпиц", оставшись незамеченным, проскочил через завесу подводных лодок у Нордкапа, а потому он, первый морской лорд, и приказал каравану рассыпаться, дабы избежать массированного удара со стороны линкора и его эскадры. Но это была грубейшая ложь.

А кабинет министров дебатировал этот вопрос при закрытых дверях.

PQ-17 сразу же оказался под негласным запретом. В обстановке секретности, оправданной военным временем, тайну гибели кораблей удалось сохранить. Правда, рядовые англичане смутно догадывались, что с одним из конвоев в Арктике стряслась беда, но какая — этого не узнаешь. В письмах же моряков, отправленных ими на родину из германских, концлагерей, военная цензура беспощадно вымарывала строчки, в которых люди обвиняли свое командование в том, что оно привело их на бойню и сознательно подставило под топор палача...

Над величайшей драмой войны, разыгравшейся далеко в океане, был опущен "железный занавес" гробового молчания.

Но тут заговорила Москва!

В 1946 году в советской печати впервые было сделано заявление, что история PQ-17 — это не ошибка, какие в ходе ведения сложной войны даже порой неизбежны, — Нет, это планомерный расчет союзной политики. Советские специалисты, проанализировав последствия гибели PQ-17, пришли к выводу, что уничтожение противником каравана, несомненно, ухудшило обстановку на нашем фронте, и это неудивительно, ибо в трюмах погибших кораблей плыло вооружение для армии в 50000 человек.

Из области чисто военных недоразумений PQ-17 переходил в иную категорию — в область политического авантюризма!

Английские правящие круги обвинили СССР в нелояльности к англичанам. Был сделан запрос Адмиралтейству в парламенте. Ответ на этот запрос лишь запутал истинное положение вещей. Черчилль в оправдание себе заявил, что он лишь после войны узнал о приказе Д. Паунда расформировать конвой PQ-17. Касаясь этого факта в биографии премьера, историк английского флота С. Роскилл не пишет, что Черчилль решил приврать — он лишь отмечает "провал в его памяти"! Упрекнуть же адмиралов Англии в незнании ими основ морской тактики никак нельзя. Планировать свои операции англичане умеют, что не раз было доказано действиями британского флота. Приказ о распадении каравана является самым бестолковым решением, недаром Редер назвал его "непостижимым".

Контр-адмирал А. Колышкин писал после войны, что "гадать на этот счет бесполезно, не зная истинных тайных пружин, приводивших в движение британскую штабную мысль. Пролить свет на это могли бы действия англичан, случись боевое соприкосновение фашистской эскадры с беззащитным караваном". Возможно и так, что истина представилась бы нам во всей своей наготе, если бы Н.А.Лунин отвернул в сторону от "Тирпица", открывая перед ним дорогу в оперативный простор океана. Но все это лишь домыслы и догадки!

И все-таки, читатель, почему союзники не поставили командование Северного флота в известность о своем роковом решении, а действовали исподтишка? Каковы были "высокие" стратегические соображения, заставившие англичан бросить на произвол судьбы не только корабли и грузы? Ведь должны были погибнуть сотни рядовых моряков, далеких ото всякой политики.

Забудем про корабли. Отрешимся от ценности грузов, Но почему же столь бесшабашно брошены на ветер людские жизни?

Всю войну Уайтхолл жаловался, что конвои в Баренцевом море виснут камнем на шее, что флоту Англии тяжело испытывать. эту дополнительную нагрузку, но... так ли это?

Нет, это не так!

Русско-арктические конвои PQ (и позднее — IW и RA) приковали к нашему Северу главные ударные силы германского флота, и, рассуждая объективно, они могли быть только выгодны для союзников, ибо такая расстановка морских сил противника развязывала союзникам руки для более активных действий в Атлантике, в Средиземноморье и в борьбе с японским флотом на Тихом океане. А в том, что Германия собрала возле русских коммуникаций свои главные силы, в этом не приходится сомневаться...

Первопричину трагедии PQ-17 надо искать еще в майских днях 1941 года, когда в Атлантике британский флот потопил "Бисмарка". Страх перед суперлинкорами Гитлера не был заглушен победой над "Бисмарком" — теперь он воплотился для англичан в его собрате "Тирпице". Затем Уайтхолл позволил противнику вытащить свои тяжелые корабли из Бреста, которые тут же переместились к рубежам СССР. Коммуникации в полярных морях России вскоре же превратились в главнейшую артерию всей мировой войны, и, естественно, выросла проблема — как избавиться от "Тирпица"? В войне на море существует старинный принцип "fleet-in-being", иначе говоря — уже одно существование флота противника устрашает тебя и сковывает. Именно этот принцип и осуществлялся немцами с помощью "Тирпица", "Шарнхорста", "Хиппера", "Лютцова" и прочих.

Но как выманить флагмана Германии из фиордов? Как завлечь "Тирпица" в океан, чтобы он, увлеченный погоней и яростью боя, оторвался подальше от своих баз, и тогда навалиться на него всей мощью линейных сил сэра Джона Товея?

Наконец, как поступить, чтобы Гитлер переборол свою боязнь перед пространствами океана и выпустил бы "Тирпица" порезвиться вдали от берегов на коммуникации Арктики?..

Злую собаку выманивают из будки не лаской. Собаке издали бросают кусок жирного мяса: жри! Тогда, бренча ржавой цепью, она с рычанием вылезает из своей будки.

Английское командование так и поступило: под нос "Тирпицу" швырнули несчастный караван PQ-17... Естественно, что, угробив "Тирпица", англичане уже до самого конца войны обеспечили бы себе полное превосходство на море.

Отрицать угрозу со стороны "Тирпица" было бы глупо.

И мы ее не отрицаем. Она — да! — существовала. Северный флот испытывал эту угрозу постоянно в самой непосредственной близости от своих баз и гаваней, ведь бронированный кулак вражеских линкоров почти всю войну высовывался из-за скалы Нордкапа, торча возле самого Мурманска!

Но мы, читатель, все-таки впадем в опасное заблуждение, если вдруг станем думать, будто один лишь страх перед "Тирпицем" и желание с ним разделаться заставили Дадли Паунда отвести от каравана силы прикрытия, а сам караван распустить на волю божию...

Дело даже не в "Тирпице" — дело в политике! Точнее говоря — в антисоветизме Черчилля.

Нападение в 1941 году Германии на СССР называли: "почти ниспосланным провидением" — в США, "настоящим божьим даром" — в Великобритании.

Вооруженные силы СССР в глазах англичан и американцев были тем мощным и верным союзником, на которого можно положиться. Но этого нельзя в полной мере признать за нашими союзниками. И потопление "Тирпица" не являлось самоцелью того обширного плана, который был обдуман Черчиллем и его соратниками. Операция с PQ-17 имела как бы двойное дно. Советский историк Б. А. Вайнер пишет, что разгром немцами PQ-17 "явился результатом политической игры англо-американских правящих кругов. Разгром PQ-17 они использовали в качестве повода для прекращения поставок в СССР" .

Да, это так. Черчиллю нужен был повод, весьма красочный, чтобы убедить Кремль в невозможности доставлять в СССР товары по договору о ленд-лизе. Для этого следовало пожертвовать одним из караванов, а на ярком примере его полного уничтожения пусть Сталин сам убедится в том, что караваны пройти не могут... PQ-17 они и подставили под этот удар. И это в самый канун битвы за Сталинград!

О секретной операции, обрекавшей PQ-17 на уничтожение, знало в Лондоне и Вашингтоне лишь незначительное число официальных лиц. Черчилль сам выбрал для противника жертву и сам же благословил ее. Кстати, он же явился и самым видным адвокатом этой коварной авантюры. В своих обширных мемуарах экс-премьер немало внимания отводит и судьбе каравана PQ-17.

По его версии, линейные силы Дж. Товея вышли в море исключительно для перехвата "Тирпица", если он, привлеченный добычей, вдруг вылезет в океан. Одновременно с выходом из Исландии PQ-17 был выпущен на коммуникации "ложный" конвой для завлечения немецкой эскадры. Этот "ложный" конвой дважды (29 июня и 1 июля) выходил в направлении Норвегии, как бы имитируя подготовку к вторжению, но... немецкая разведка его прошляпила (в чем я, автор этой книги, сильно сомневаюсь!). Далее Черчилль дает понять, что Британское адмиралтейство готово было к сражению, но... опять это проклятое "но"! В составе конвоя PQ-17 находились американские корабли, и, по мнению Черчилля, от этого могли возникнуть неудобные в политике последствия.

Морскую часть мемуаров писал за Черчилля капитан 1-го ранга Аллен, а вот эту версию о том, что американцы "мешали" воевать англичанам, Черчилль вставил в мемуары собственной рукой (Аллен полагал, что Черчилль пошел на явную фальсификацию, пытаясь "найти оправдание для своего старого друга Д. Паунда").

Вывод: отводя прочь свои линейные силы, отводя крейсера и эсминцы ближнего прикрытия, политики Уайтхолла, не желавшие оказывать помощь СССР, сознательно поощряли немцев к полному и решительному уничтожению каравана PQ-17.

Но были преданы не только те, кто погиб на кораблях. В первую очередь союзники предали нас... Это своего рода политическая диверсия!

В разгар "холодной" войны началась бурная фальсификация истории минувшей войны. Наши прежние союзники стали затушевывать те неслыханные жертвы, которые понес наш народ в гигантских битвах. Умышленно принижалось значение армии, и флота (особенно флота!) Советского Союза в общей борьбе с фашизмом. Действуя по принципу сообщающихся сосудов, историки переливали ядовитый раствор лжи из литературы ФРГ в английские монографии, из английских книг неправда перетекала в американские и французские. Не в силах найти логичное оправдание разгрому PQ-17, Британское адмиралтейство избрало недостойный вид борьбы.

Оно развернулось и пошло в атаку на... Лунина! Начал эту кампанию французский историк Жан Клод, который в 1957 году сообщил, что "торпеды не попали в линейный корабль "Тирпиц", а взрывы (торпед) произошли лишь в воображении Лунина". Что и говорить — обвинение жестокое! После этого снимай с мундира ордена и клади их на стол. За границей, подливая масла в огонь, стали писать, что Лунин напрасно получил звание Героя Советского Союза и непонятно, "почему о его подвиге до сих пор вспоминают и ставят в пример в советском флоте...". Но Лунин (пусть знают все!) за торпедирование "Тирпица" получил шесть строчек в сводке Совинформбюро, которые я приводил выше. А высокое звание Героя ему было присвоено задолго до атаки на "Тирпица" — еще в апреле 1942 года, когда он командовал "щукой" под ь 421...

В 1962 году британские политики еще раз решили "опровергнуть" советское заявление от 1946 года. Лондон заявил, что "Тирпиц" и его эскадра отвернули в свои базы не потому, что их атаковала советская подлодка "К-21", а лишь потому, что немцев устрашила возможность встречи с английскими кораблями.

Нам, читатель, предстоит вернуться немного назад. Сразу же после атаки Лунина британская миссия принесла нам самые теплые поздравления с удачным залпом. Тогда же разведка установила, что "Тирпиц" ставится на ремонт — и ремонт линкора объяснялся лишь результатом лунинских попаданий. Читатель, наверное, запомнил сцену, в которой английские подводники, попав в дизельный отсек "К-21", откручивали от механизмов всякие там гайки — как сувениры о русском подводном крейсере, треснувшем по "Тирпицу" из четырех кормовых труб...

Тогда союзники не сомневались в успешности атаки "К-21"! Но тайна их политических ухищрений постепенно рассеивалась, и на фоне гибели целого каравана еще отчетливее выступила на первый план событий фигура самого Лунина. Ведь, по сути дела, этот офицер и его команда за два часа страшного риска сделали то, чего не могли добиться союзники за два года...

Теперь союзники отрицали успех атаки "К-21"! На это одним из первых в нашей стране обратил внимание адмирал А. Г. Головко (ныне покойный), который пристально следил за английской военно-морской литературой. "Считаю необходимым, — записывал Головко, — обратить внимание читателей на эту неуклюжую попытку фальсификаторов, предпринятую для того, чтобы как-то затушевать подоплеку трагической истории союзного конвоя PQ-17 и тем самым посеять сомнения в героическом коллективном подвиге экипажа подводной лодки "К-21"".

...Иногда мне начинает казаться, "что Британское адмиралтейство вызывает нас на компромиссное решение:

— Ладно, мол! Черт с ним, мы признаем свою вину в разгроме каравана PQ-17, но и вы уступите нам в том мнении, что ваша подлодка "К-21" атаковала "Тирпица" безрезультатно.

В самом деле, читатель, — попал Лунин или не попал?

Еще тогда, летом 1942 года, в штабе Северного флота нашлись критики, упрекавшие Лунина за то, что он упустил это, не учел того, пренебрег тем-то... Но подобные "поправки" к атаке "К-21" тут же резко пресек адмирал Головко — стихами из Шота Руставели:

Каждый мнит себя стратегом,

Видя бой со стороны!

Нет сомнений, что в полигонных условиях Лунин и его команда, наверное, произвели бы атаку более ювелирно. Но не надо забывать, что испытывали тогда люди, запертые в душные и тесные коробки железных отсеков, когда над ними кромсало воду множество винтов вражеской эскадры и ежесекундно на "К-21" могла обрушиться разрывающая сталь корпуса лавина глубинных бомб... А. Г. Головко до конца своих дней был твердо уверен в том, что из четырех торпед в борт "Тирпица" угодили две, и они-то, эти две торпеды, и сделали бесполезной всю комбинацию союзников с "заманиванием" гитлеровского флагмана на караван!

В книгах наших историков также можно встретить самые противоречивые мнения. В одной из книг о Северном флоте сказано, что Лунин выпустил по "Тирпицу" 4 торпеды с дистанции 18 кабельтовых. Однако из-за больший дистанции залпа и по другим причинам смелая атака "К-21" окончилась безрезультатно. Это было напечатано Воениздатом в 1966 году, но в 1970 году тот же Воениздат предоставит возможность адмиралу А. Т. Чабаненко высказать противоположное мнение: ""Тирпиц", как известно, был успешно атакован и поврежден советской подводной лодкой "К-21", что заставило эскадру противника возвратиться в базу и приступить к ремонту своего самого мощного корабля" (курсив мой — В. П.). А далее развивая эту мысль, адмирал А. Т. Чабаненко настоятельно подчеркивает, что "успех "К-21" еще более усугубляет вину английской стороны, — именно этим объясняется стремление англичан отрицать или замалчивать указанное событие и его значимость"

Это высказывание А. Т. Чабаненко удивительно сомкнулось с записью в дневнике адмирала А. Г. Головко от 1942 года. "НЕ СОМНЕВАЮСЬ, — писал тогда командующий Северным флотом, — ЧТО АНГЛИЙСКОЕ КОМАНДОВАНИЕ ПРЕДПРИМЕТ ВСЯЧЕСКИЕ ПОПЫТКИ УМАЛИТЬ ЗНАЧЕНИЕ И РЕЗУЛЬТАТИВНОСТЬ АТАКИ ЛУНИНА..."

Звучит почти пророчески

Честно признаюсь, что эта фраза резанула и меня как ножом по сердцу. Я сразу вспомнил, что после лунинской атаки на "Гирпица" гестапо отыскало в Ростове-на-Дону старого слесаря, отца Лунина, и гитлеровцы повесили его на городской площади... Ведь это было явное отмщение врага за попадание в "Тирпица"!

Когда в нашей печати появилась тенденция к замалчиванию подвига "К-21", я решил поговорить с непосредственным участником событий... Мне предстояла встреча с В. Ю. Браманом, капитаном 1-го ранга — инженером, имеющим ученое звание доцента.

Мне было еще неясно, как отреагирует на мой вопрос этот рослый седовласый человек, прошедший суровую (даже слишком суровую!) школу моряцкой жизни.

— Владимир Юльевич, — начал я, — во время атаки на "Тирпица" вы стояли плечом к плечу с Луниным в боевой рубке... Скажите мне, как очевидец, ваше объективное мнение — куда пошли торпеды?

Возможно, мне не следовало бы задавать такого вопроса. Но каперанг отнесся к нему вполне спокойно.

— Вы ошиблись, назвав меня очевидцем, — сказал он. — На подводных лодках есть только участники, но очевидцев, увы, не бывает. "Тирпица" и атаку на него наблюдал в тот день Николай Александрович, да и то не своими глазами, а через "чечевицы" перископа.

Но это был не ответ, на мой вопрос. Браман улыбнулся:

— Послушайте, мы ведь тоже не лопухи какие-нибудь, которые считают, что, если они выстрелили, значит, уже попали. Нет, мы воевали серьезно! Дожив до седых волос, я драматизировать прошлое не стану: выпустили мы четыре торпеды, а четких взрывов было всего два. Но это не были взрывы глубинных бомб! Вы, конечно, читали записки Деница и Локвуда? Значит, вам известно, сколько мучались немцы и американцы со своими торпедами низкого качества. А мы, советские подводники, с нашими торпедами горя не знали. Они были отличные, и уж если услышал их взрывы, значит, можно смело писать — попали!

— Тогда, — спросил я, — чем же объяснить недоверие историков к тому факту, что торпеды угодили в цель?

В. Ю. Браман подарил мне свои записей, которые в 1969 году были напечатаны "в газете Северного флота "На страже Заполярья" (4-11 апреля). Там он раскладывает свои доказательства по полочкам:

Первое. У многих вызывает подозрение, что атака "К-21", подготовка к которой продолжалась очень долго, так и не была сорвана противником. Но это доказывает только одно — служба наблюдения у немцев была организована безобразно, если с "Тирпица" и кораблей его эскадры не могли заметить присутствие "К-21", проникшей внутрь охранения и выпустившей по линкору торпеды.

Второе. Не обнаружив "К-21" внутри своего строя, противник не заметил и следа идущих в него торпед, отчего, надо полагать, немцы приняли торпедные взрывы за обычный "наскок" на мины, после чего "Тирпиц" все равно отвернул с генерального курса.

Третье. Отрицать серьезное повреждение "Тирпица" не может никто, даже при том, что в Германии его сознательно замалчивают, ибо линкор очень долго пробыл в бездействии, укрываясь в глубине норвежских фиордов, а это можно объяснить только тем, что "устранение повреждений, полученных линкором, — я уже цитирую Брамана, — потребовало в условиях маневренного базирования (без докования) значительного времени"...

На прощание Владимир Юльевич сказал мне:

— Печально, что в нашей печати промелькнуло это сообщение, будто мы атаковали "Тирпица" без попаданий. Но вы, Валентин Саввич, ошибетесь, если станете думать, что в Англии существует по этому вопросу единство мнений... Отрицать действенность атаки "К-21" было бы неразумно, и сами англичане это понимают!

* * *

Надо отдать должное англичанам — они следят за нашей мемуарной литературой. В Англии с успехом разошлась книга адмирала А. Г. Головко "Вместе с флотом", хотя почтенный автор не слишком-то лестно отзывался в ней о бывших союзниках; выражая свое негодование порой чересчур резко. Англичане оперативно перевели и книгу контр-адмирала И. А. Колышкина "В глубинах полярных морей", где большая глава отведена именно торпедированию "Тирпица" экипажем подлодки "К-21".

Появление советских авторов на книжном рынке Англии широко комментировалось в британской печати. Снова возник вопрос — попали лунинские торпеды в "Тирпица" или прошли мимо цели? Наиболее точный ответ дал военно-морской обозреватель издательства "Central books" Эдгар Янг — лицо далеко не последнее в историографии британского флота. Янг не щадит свое Адмиралтейство, справедливо считая, что действия Черчилля и Паунда "значительно подорвали репутацию королевского военно-морского флота"; атаку же Лунина и его экипажа Янг называет "блестящей". Я не могу удержаться, чтобы не выделить жирным шрифтом сказанное Янгом о мужественной атаке "К-21" на гитлеровский флагман:

"Достоверность этого успеха принималась нашим Адмиралтейством с некоторой долей сомнения, а ныне эти сомнения полностью рассеялись как у Адмиралтейства, так и у многих английских историков". А далее Э. Янг пишет, что историки Англии, отрицая успех атаки Лунина, строили свои выводы лишь на основании немецких источников, которые, вероятно, было бы разумнее принимать скептически, ибо они, естественно, маскируют серьезную ошибку противника!

Это признание, важное для нас, сделано Э. Янгом в 1967 году.

Но тут читатель вправе задать мне каверзный вопрос:

— Каждый корабль имеет вахтенный журнал. Если сохранился такой журнал "Тирпица", то он ведь может дать самый точный ответ — были ли попадания торпедами в борт линкора 5 июля 1942 года? Это, конечно, при условии, если журнал уцелел!

Дорогой друг и читатель, такой журнал сохранился...

Эту мою книгу еще в рукописи прочел капитан 1-го ранга В. В. Тарасов, ленинградский профессор, специалист в области военно-морской истории, автор многих трудов по истории нашего флота. Тогда же он сообщил мне, что англичане после войны завладели вахтенным журналом "Тирпица", а там на листе с датой от 5 июля 1942 года никаких отметок о попадании в линкор торпед не зафиксировано!

Выходит, Жан Клод не клеветал, когда говорил, что "взрывы произошли лишь в воображении Лунина"?..

Как же я отнесся к сообщению профессора Тарасова? Спокойно!

Как автор и как историк, я имею право на собственную точку зрения, которую и должен обосновать. Пусть она будет спорной, но даже в порядке дискуссии она будет полезна.

В. В. Тарасов сообщил мне: "Я не спорю, что и немцы сознательно могли не записать в вахтенный журнал факт атаки подлодки на "Тирпица"; и англичане тоже могли это же сознательно скрыть, чтобы приписать все лавры победы над немецким линкором себе".

Тарасов хотел, чтобы я над этой темой еще раз подумал. Я подумал и вспомнил... "Атению"!

Я вспомнил день 3 сентября 1939 года — день вступления Англии во вторую мировую войну, когда гитлеровская подлодка рванула торпедой британский лайнер "Атению" с женщинами и детьми. Желая замазать это преступление, немцы тогда поступили с вахтенным журналом подлодки так, что хуже не придумаешь. Они выдрали страницу с записью об атаке на "Атению" и заменили ее другой с иными записями, совершив юридически самый обычный подлог...

Именно — подлог!

Разве не могли они поступить так же и с вахтенным журналом своего линейного корабля "Тирпиц"?

Об этом факте подробно рассказывается в книге лорда Э. Рассела "Проклятие свастики" (М" 1954).

Тем более, что гросс-адмирал Редер знал — одна неудача, и... головы покатятся!

Стоит ли рисковать головой, если можно вырвать страницу?

Расшифровать тайну вахтенного журнала "Тирпица" мне помог Самуэль Морисон, американский историк, профессор Гарвардского университета. Морисон состоял при Ф. Рузвельте историографом войны на море. Он считал, что документа точнее вахтенного журнала быть не может на белом свете, и потому, после победы с радостью заполучил для работы "дневники" кораблей фашистского флота... Его постигло жестокое разочарование!

Вахтенные журналы немцев никак не отражали истинного положения вещей на гитлеровском флоте. "Для большинства вахтенных журналов, — писал С. Морисон, — характерны преувеличения и даже искажения истины". Морисон заметил, что вахтенные журналы большинства кораблей флота Германии заполнялись после возвращения корабля или подлодки на базу (что недопустимо!). Морисон пришел к печальному выводу, что показаниям гитлеровских моряков не доверяло даже собственное командование, проверяя все их боевые отчеты по сведениям нейтральной прессы и радиовещанию Би-Би-Си. Морисон убедился, что при заполнении журналов уже на берегу, а не в море, вдали от боевых действий, немецкие офицеры целиком находились под влиянием политической ситуации на сегодня.

Читатель уже знает, какова была обстановка. внутри германского флота летом 1942 года. Шла жестокая борьба за власть между Редером и Деницем. В мертвой схватке сцепились две доктрины — войны крейсерской и войны подводной, — а Гитлер выступал при этом на ринге в роли беспощадного рефери. Понятно, что плававшие на линкорах и стояли за линкоры, а подводники Деница считали, что только они способны воевать за Германию на море... Разве при такой ситуации можно сознаться перед Гитлером, что "Тирпица" с трудом вывели в океан, но не успел он как следует развить скорость, как ему сразу всадили в борт парочку торпед, после чего пришлось ему смываться обратно в коридор фиорда?..

Я убежден, что атака "К-21" потому и не отражена, в журнале "Тирпица", что такая запись была чревата опасностью для Шнивинда, для Редера и вообще для всего надводного флота Германии, — ведь все знали о паническом страхе Гитлера перед потерями дорогостоящих линкоров. Затушевав атаку Лунина, офицеры "Тирпица" спасали от неизбежной консервации и сам линкор, и свой офицерский престиж. И не исключено, что немцы тщательно замаскировали в своих документах все следы лунинской атаки...

Я знаю, что командиры советских подлодок сознательно преуменьшали свои успехи, никогда их не преувеличивая, чтобы упаси бог — не впасть в ошибку и не подвести свое командование. Ведь их рапорты отражались потом в радиосводках Информбюро, а голос Левитана: "Говорит Москва!" — разносился по всему миру... Мы не имеем права подозревать Лунина в присвоении, себе того подвига, которого он не совершил!

Когда я писал эту хронику, я знал, что Николай Александрович Лунин тяжело переживал недобрый шум, поднятый вокруг его имени. После казни отца, как мне рассказывали, характер Лунина изменился не в лучшую сторону (это можно понять). В конце войны он окончил Военно-Морскую академию и продолжал служить на флоте. Но Лунин уже и сам старался не упоминать о своей атаке на "Тирпица". Если же кто и спрашивал его об этом, то получал раздраженный ответ раздраженного человека:

— Я ведь никогда не рапортовал командованию, что торпедировал "Тирпица", я докладывал адмиралу Головко только о том, что выпустил в эту большую сволочь четыре торпеды из кормовых...

Это правда. Николай Александрович доложил "наверх" только о самом факте своей атаки, но делать выводы он предоставил нашей и британской разведке: пусть проверяют!

Несмотря на подвиг, осветивший всю его жизнь, как вспышка "блица", Лунин, если выражаться языком военные, — "карьеры не сделал". В звании капитана 2-го ранга он высчитывал угол атаки на "Тирпица" летом 1942 года, а осенью 1970 года он умирал лишь в звании контр-адмирала...

Да, он умирал, когда в палату главного военно-морского госпиталя в Ленинграде друзья принесли ему журнал "Звезда".

— Коля, здесь ты попал в "Тирпица"! Прочти сам...

Лунин успел прочесть мой "Реквием" за два дня до своей кончины. "Он был неизлечим и сам знал, что умирает. Человек высокого мужества, что он доказал в боях и атаках, Лунин оставался мужественным до конца.

Перед смертью он не был одинок — его навещали боевые друзья. Пусть читатель не упрекнет меня в нескромности, я все-таки позволю себе привести здесь отрывок из письма Владимира Юльевича Брамана, который посетил Лунина в госпитале:

"...я был у Лунина, захватил с собой бутылку сухого вина, у койки сидел уже Арванов". Н.А.Лунин был очень худой, изможденный... Открыли бутылку вина, подложили ему под спину подушки, выпил он стакан вина при нас. Шутил, рассказывал анекдоты, но видно было, что он уже не жилец на этом свете... Николай Александрович сказал мне и Арванову:

— Из всех книг, повестей и рассказов, которые я прочел про Северный флот и, в частности, про мою "К-21", только один писатель, моряк Валентин Пикуль, написал так правдиво, честно и по-морски, что я не мог читать без слез, а вы, ребята, сами ведь знаете, что я не из слезливых людей...

Уж это-то мы знаем хорошо — на собственном опыте! Еще Лунин сказал, что очень хотел бы встретиться с Вами и поговорить. Но не придется. 17 ноября Н. А. Лунин попросится из палаты, его повезли, привезли обратно, положили на койку.

Вдруг он сказал:

— Ребята, что-то мне плохо...

Было это в 14 часов. Вызвали врача, но все уже было кончено — смерть наступила мгновенно. Похоронили его на Богословском кладбище в Ленинграде со всеми высокими воинскими почестями".

После смерти Лунина вдова его, Надежда Тихоновна, сообщила мне, что от мужа остались записки о боевых действиях "К-21", о том, как экипаж выходил в атаку на "Тирпица", и многое-многое другое — для истории!

Остается сказать последнее... Краснознаменная подлодка "К-21" закончила войну, имея 17 побед. Она жива до сих пор. Героическая лодка поставлена на вечную стоянку в гавани города Полярного, а на боевых постах развернута экспозиция маленького музея боевой славы прошлого.

"К-21" еще служит нам — на ней учатся молодые подводники.

Как это хорошо, что корабли у нас остаются памятниками собственной боевой славы!

Просматривая — увы! — немногочисленные в нашей стране работы о судьбе каравана PQ-17, я хотел поведать о нем нашему читателю.

Я не ставил перед, собой чисто литературных задач. Мне лишь хотелось довести до читателя самую сущность далеких событий.

В моем произведении только два вымышленных корабля: подводная лодка Ральфа Зеггерса и советский сторожевик, потопивший эту лодку.

Официально их не было. Но они... были!

Р.Зеггерса я сложил из всего того материала о гитлеровских подводниках, который прошел через мои руки. Советский же сторожевик (вчерашний траулер) не требует комментариев — таких кораблей с подобной же судьбой было тогда немало на Северном флоте.

В самой незначительной степени на мой рассказ наложен слабый колорит личных впечатлений.

Эту летопись роковых событий я посвящаю, как скромный реквием, памяти тех, кого мы не дождались листом 1942 года. Памяти всех честных бойцов против фашизма — советских, британских, американских и польских моряков, которые через ад проводили свои караваны.

Вечная, память всем им, уснувшим посреди ледяных вод в тех высоких широтах, что грохочут между Мурманом и Шпицбергеном!