Самое заветное

Ночь над морем.

Причудливые россыпи ярких звезд сверкают на высоком безоблачном небе.

Далеко-далеко звезды спускаются к самому морю, к невидимому в темноте берегу.

— Упала, — слышу рядом бархатный неокрепший басок юноши. — Загадай на счастье.

— Уже загадала, — доносится девичий голос. — Загадала, чтобы всегда-всегда быть вместе и никогда не. разлучаться.

Смотрю по направлению взоров молодых людей. Падающая звезда прочертила тоненькую огненную линию и исчезла. В том краю, где растаял ее след, в свое время лежал берег неизвестности. Вот так же ночью, только при других обстоятельствах, мы шли к нему на быстроходных катерах, вглядывались в сумрак и пытались угадать, где расположены вражеские огневые точки, не встретит ли нас берег шквалом огня и металла? К морю подступали улочки Станички. Теперь она именуется Куниковкой — в честь Героя Советского Союза Цезаря Львовича Куникова, командира батальона морской пехоты, с которым связана вся моя военная биография.

Нас называли "морскими призраками". Мы высаживались в немецких тылах, громили вражеские гарнизоны, совершали диверсии на коммуникациях гитлеровцев. Многие отважные разведчики не вернулись домой, не встретились с любимыми девушками, не смогли полюбоваться красотой падающих над морем звезд. Они отдали свою жизнь за счастье и мир, за то, чтобы вот такие юноши и девушки могли с борта комфортабельного теплохода смотреть в мирное безоблачное небо, думать о самом заветном, мечтать о будущем. А оно, конечно, может быть у них только прекрасным.

В тревожные военные ночи Севастополь, Новороссийск, Керчь встречали наши катера заревом пожаров. Еще не видно берега, а огонь уже плясал над волнами, ложился зловещими бликами на сосредоточенные лица людей в форме морских пехотинцев.

И нынче над Новороссийском зарево. Его видно с моря. Десятки тысяч электрических огней весело отсвечивают яркими переливами, озаряют спокойным светом мирные черноморские воды, из которых сегодня не может показаться пенистый след вражеского перископа.

Над городом мерцают тихие звезды. Они спускаются к отрогам гор, свисают гирляндами блесток над улицами, и не поймешь, где там звезды, где электрические огни. Хорошо! За это мы тоже сражались.

— Знаешь, что здесь происходило, когда нас с тобой ещё не было на свете? — снова слышу голос юноши. — Тут такое творилось... Читала книгу?..

— Не надо про войну, — вкрадчиво просит девушка. — Страшно.

Молчу и думаю. Мысленно вижу ее сверстниц Нину Марухно, Зину Романову, Аню Бондаренко... Наверное, им тоже было страшно. Но они шли в разведку, участвовали в дерзких десантах, и всем казалось, что чувство страха девушкам неведомо. Такое было время. Быть может, и эта робкая девушка, родись она раньше, совсем бы иначе смотрела на вещи.

Невольно вспоминаются события давно минувших лет. Тогда, в феврале 1943 года, около трехсот храбрецов зацепились за сплошь заминированный и сильно укрепленный берег, повели наступление в глубину вражеской обороны и обеспечили плацдарм для новых сил морского десанта.

Немецкое командование бросило на советских морских пехотинцев танки и самоходные орудия, ввело в действие авиацию. К месту схватки подходили все новые и новые силы вражеской пехоты. Но черноморцы выстояли, не дрогнули. Теперь на берегу, когда-то называемом Малой землей, стоит обелиск. В центре Новороссийска на площади Героев высятся памятники командиру нашего отряда Цезарю Львовичу Куникову и командиру 4-го дивизиона "морских охотников" Николаю Ивановичу Сипягину. Это он высаживал тогда десант, руководил смелыми действиями команд малых быстроходных кораблей, которые смело врывались в воды, контролируемые противником, шли на огонь береговой артиллерии и крупнокалиберных пулеметов.

Все это происходило в прошлом, когда Советская Армия вела смертельную схватку с врагом. Потом воины разъехались по домам, с головой окунулись в кипение восстановительных будней и снова, как в период грозных боев, забыли обо всем, кроме главной цели. А этой целью было возрождение разрушенного войной народного хозяйства.

Минула еще одна трудная для нашей Родины пора. На месте пепелищ встали кварталы новых домов. Плуги распахали воронки и траншеи. Зазеленели опаленные рощи. Подросло молодое поколение — смена тем, кто прошел через горнило трудных испытаний.

И только тогда мы вспомнили о былом. Командир одной из боевых групп нашего отряда Иван Васильевич Жерновой списался с друзьями военных лет, при помощи директора Геленджикского краеведческого музея Александры Аветисовны Колесниковой отыскал адреса многих морских разведчиков.

У меня установилась переписка с бывшим артиллерийским корректировщиком Николаем Воронкиным, со старшиной Николаем Алешичевым, с десятками боевых друзей, героями Малой земли и штурма Новороссийска.

Совсем недавно получил письмо с незнакомым адресом — из Калининграда.

"Дорогой наш комиссар и командир! Дорогой друг Николай Васильевич!

Докладывает вам разведчица Зинка Романова, теперь Панина.

Живу в Калининграде. Работаю вместе с мужем. Вы его вероятно помните. Еще в Констанце приводила его к вам в палату на доклад "по всей форме". А потом — свадьба... И результат ее таков: у меня три сына. Старший уже офицер. Средний учится в институте. Младший заканчивает десятый класс.

Семья у нас дружная, как в 393-м отдельном Новороссийском Краснознаменном батальоне морской пехоты. Один за всех и все за одного.

Милый мой посаженый отец, вспоминайте иногда Зинку Романову. А я своих друзей никогда-никогда не забуду. И если потребуется, снова готова идти в разведку. И каждый в нашей семье готов постоять за мир, который так трудно достался советскому народу".

Зина писала обо всем, что ее волнует и радует. Читал я ее письмо и дивился — не стареют ведь душой люди, прошедшие горнило жестоких битв. Есть в их закалке нечто упрямое, вечно молодое. Эта черта характера неистребима.

И вот я направлюсь в места, связанные с опаленной войной молодостью.

Теплоход приближается к Новороссийску.

Над ласковыми волнами Черного моря поднимается зарево электрических огней. Их отсветы ложатся на гребешки медленных волн и переливаются мириадами веселых, искристых бликов.

Утром в Геленджике произойдет волнующая встреча морских пехотинцев, воевавших на этой земле. Подобно мне, они спешат нынче отовсюду на кавказское побережье и, конечно же, думают о тех днях, когда такая встреча могла казаться только заманчивой, несбыточной мечтой.

Пытаюсь себе представить эту встречу и не могу. Мысленно вижу молодых парней в бескозырках и бушлатах, с автоматами и гранатами в руках.

...А встретиться довелось с совсем непохожими людьми. Все они стали намного старше, их непокорные кудри поредели, виски основательно припудрила седина.

Как в тумане вижу Василия Ботылева, Кирилла Диброва, Николая Кириллова, Александра Райкунова. На их пиджаках горят звезды Героя Советского Союза. С радостью узнаю знакомые, но сильно изменившиеся лица командиров боевых групп Бахмача, Пшеченко, Жернового, Ежеля. А вот и наши отважные замполиты Гребенщиков и Левин. Вижу начальника связи Катищенкова, корректировщика артиллерийского огня Воронкина, старшину отряда Алешичева, начальника снабжения Ибрагимова, разведчиков Колота, Марухно, Игнатьева, Плакунова, Киселева, участников многих десантов Романова, Потерю, Беньковского, Лихацкую, Воронину, Чугуевца, Волкова, Кайду, Макаренко, Жерновую, Волошина, Котеливца, Джайяни, Червинского, Голоднова, Вороненкова, Коваленко, Татарошвилли, Данилова, Чернова, Демиденко, Бульду, Яновского, Соколова, Белоусова, Новожилова... Люди различных национальностей, разного возраста и несхожих профессий в суровую для Родины годину шли плечом к плечу на врага, не щадя себя, бились за торжество жизни и свободы.

На встречу приехала супруга Цезаря Львовича Куникова Наталья Васильевна с сыном Юрием.

Тут же наши друзья — отважные моряки, обеспечивавшие высадки десантов. Вот и Владимир Цигаль. Ныне он скульптор, дважды удостоенный Государственной премии.

Все мы собрались в просторном зрительном зале геленджикского Дома культуры. Сюда пришли сотни трудящихся города.

Звучит медь оркестра. Но наши сердца от волнения, кажется, бьются еще громче.

Один за другим выступают люди, о которых в здешних местах до сих пор ходят легенды. Бывшие разведчики рассказывают о бессмертных подвигах своих товарищей, вспоминают различные эпизоды и случаи из боевой жизни.

Собрание ветеранов получило приветственные телеграммы от Министра обороны СССР Маршала Советского Союза Гречко, от Главнокомандующего Военно-Морским Флотом СССР адмирала флота Горшкова, от бывшего командира Новороссийской военно-морской базы вице-адмирала Холостякова.

Зал аплодирует.

Боевые друзья сжимают друг друга в крепких объятиях.

Владимир Цигаль дарит городу групповую скульптуру. Ее композиция не требует пояснений. Мастер изобразил десантников в момент выполнения боевого задания.

И снова горячие аплодисменты, снова рукопожатия.

Наш бывший начальник снабжения Ибрагимов и тут показал во всем блеске свое умение делать людям приятное. Организованный им товарищеский ужин прошел, как принято сообщать в официальных отчетах, в теплой и дружеской обстановке. Правда, ни один отчет не мог бы со всей полнотой передать той подлинно радостной атмосферы, которая царила на вечере. По традиции вспомнили тех, кто не смог приехать на встречу, почтили память павших героев.

Под сводами зала зазвучала мелодия дорогой каждому песни о Цезаре Куникове.

Вперед! Смелее, хлопцы!
За мною, черноморцы!

Потом секретарь горкома партии Варвара Михайловна Черномурова предложила нам более подробно познакомиться с жизнью людей, за счастье которых пролита кровь патриотов.

— Это будет иметь неоценимое воспитательное значение, — сказала она. — У нас все от мала до велика проявляют живой интерес к событиям периода Великой Отечественной войны.

Вместе с Варварой Михайловной и директором местного музея Александрой Аветисовной Колосниковой мы несколько дней ходили и ездили по предприятиям, учреждениям и учебным заведениям. Встречались с трудящимися, с пионерами. Рассказывали о событиях минувших лет. И повсюду встречали радушие и дружеское взаимопонимание.

Побывали и в Новороссийске. Провели митинг у обелиска на Малой земле, возложили венки на братскую могилу и у памятников Цезарю Львовичу Куникову и Николаю Ивановичу Сипягину.

...Мы шли по городу, где каждый камень хранит память о единоборстве с ненавистным врагом. Шли уже не юные матросы и командиры, которые в те дни смело действовали кинжалом и прикладом, а умудренные жизненным опытом люди — инженеры, кадровые рабочие, партийные и советские работники... Перед каждым открылась своя послевоенная дорога, появилось самое любимое на свете дело. Но этих разных людей роднило сознание, что именно тут более четверти века тому назад они прошли первую жизненную школу, научились понимать и ценить святое слово — дружба. Эта дружба помогла им выстоять и победить, внести свой посильный вклад во всенародное дело разгрома полчищ немецко-фашистских захватчиков.

Пусть всегда над волнами наших морей поднимается не багровое зарево военных пожаров, а светят яркие огни городов и новостроек, огни мира и большого человеческого счастья. За это мы боролись, к этому пришли через все невзгоды военного лихолетья и никогда, никому не позволим нарушить право человека на мирную жизнь, любовь и радость.