Г.М. Трусов. "Подводные лодки в русском и Советском флоте". Ленинград. 1963

Авария лодки "Минога".

Осенью 1912 г. на подводную лодку «Минога» был назначен командиром лейтенант А. Н. Гарсоев, командовавший до того лодкой «Почтовый». По ходатайству Гарсоева старую команду на «Миноге» полностью заменили командой с лодки «Почтовый» (лодку эту сдали в порт). Гарсоев мотивировал свое ходатайство привычкой к своей старой команде и сработанностью с ней. Эта команда почти полностью состояла из сверхсрочнослужащих; большинство из них были семейными. Подводной лодки «Минога» они не изучали, полагаясь на свой опыт плавания на лодках других типов. Новая подводная лодка «Минога» в ремонте не нуждалась; команда отдыхала.

В Либаве весна в тот год началась рано, и Гарсоев решил выйти в первое практическое плавание.

23 марта 1913 г. в 2 часа дня «Минога» стала отходить от пирса. Дав задний ход, Гарсоев не рассчитал инерции лодки и сильно ударился кормой о борт угольной баржи, стоявшей у плавучей мастерской «Ангара». При ударе был разбит герб, прикрепленный на ахтерштевне «Миноги»; золоченый двуглавый орел раскололся и обе его головы упали в воду. Развернувшись в канале, «Минога» пошла в море. Ее сопровождал конвоир - портовый буксир.

Около 4 часов дня «Минога» подошла к Либавскому маяку, и командир приказал боцману Гордееву передать по семафору на конвоир о своем намерении погрузиться и начать подводный ход по условленному заранее курсу. Гордеев, выполнив приказание командира, свернул семафорные флажки вместе с флагом «ясно вижу» в трубочку и засунул их под настил мостика рубки, как оказалось - под клапан шахты судовой вентиляции, который в то время был открыт.

При подготовке лодки к погружению закрывавший клапан судовой вентиляции старшина Минаев не обратил внимания на то, что этот клапан закрылся ненормально. Лодка начала погружаться. Настал момент, когда шахта судовой вентиляции начала уходить в воду. Вода сразу же ворвалась в шахту и по трубе судовой вентиляции, проходившей через прочный корпус к вентилятору, начала поступать в трюм машинного отделения. В результате у лодки создалась отрицательная плавучесть и она легла на грунт на глубине около 30 м.

Поступление воды в лодку команда заметила  лишь тогда, когда вода появилась на площадке между дизелями.

Продуть главный балласт командир опоздал. Он приказал отдать спасательный буй, который всплыл и сразу же был замечен с конвоира. С буксира спустили шлюпку, и люди подошли к бую, но никто из них не знал его устройства и правил обращения с ним. На буе имелась надпись, объяснявшая, как пользоваться телефоном для переговоров с людьми, находящимися в лодке. Пока моряки с конвоира изучали устройство буя, вода продолжала поступать в лодку. По телефону спасательного буя удалось установить связь и узнать, что лодка всплыть не может, а команда находится в бедственном положении. Узнав об этом командир конвоира полным ходом направился в порт, в пути подавая все время тревожные гудки. Но работы в порту уже прекратились; на местах оставались только дежурные, сторожа и вахтенные.

Команда затонувшей лодки по шуму поступающей воды определила, откуда она поступает. Было решено разрубить трубу вентиляции внутри рубки и заглушить ее. Пример показал командир лодки - сняв свой китель, он приказал забить его в трубу. За ним последовала одежда и белье команды. Однако прекратить поступление воды в лодку не удалось. В кормовом трюме набралось много воды; она уже залила главный электродвигатель. Командир приказал команде собраться в кормовую часть лодки, подальше от аккумуляторной батареи, предвидя тяжелые последствия от ее затопления морской водой (образование при этом удушливого газа-хлора-грозило людям гибелью). Команда вела себя очень беспокойно - некоторые предлагали открыть кормовой люк и выброситься из лодки, пока не поздно. Гарсоев объяснил, что в этом случае смогут спастись только один-два человека, а все остальные погибнут; он приказал вести себя спокойнее и ждать помощи извне, которая безусловно будет оказана.

Гарсоев знал, что быстрое покрытие аккумуляторов толстым слоем воды предохранит от большого выделения хлора, который растворяется в воде. Вода уже подходила к верхней кромке цистерн центрального поста и грозила вскоре залить аккумуляторы, поэтому Гарсоев принял решение продуть воздухом кормовую балластную цистерну. Корма при этом несколько приподнялась, а вода из кормового трюма быстро перелилась в носовой трюм и залила аккумуляторы. Облегченная корма лодки поднялась настолько, что на поверхности моря стал виден кормовой флаг (в те времена кормовой флаг на лодках при уходе под воду не спускали).

После затопления аккумуляторов свет в лодке погас. Осталась гореть крошечная пальчиковая лампочка-свеча перёд иконой Николая-угодника, который считался «покровителем» моряков старого флота (его икона имелась на всех кораблях). Многие из экипажа «Миноги» уже находились в бредовом состоянии и проклинали всех святых на свете...

О несчастье с лодкой в порту стало известно лишь в 7 часов вечера. На место аварии прибыли спасательные средства - подъемный кран, киллектор, буксиры с водолазами и много моряков, в частности, офицеры-слушатели Учебного Отряда подводного плавания. Среди последних был мичман К. Ф. Терлецкий, который проявил энергию и расторопность при организации подъема лодки. Водолазы завели стропы под корму и около часа ночи она была поднята краном так, что из воды показался кормовой входной люк.

Во время подъема лодки с ее командой поддерживалась связь перестукиванием по азбуке Морзе. Как только кормовой люк показался над водой, мичман Терлецкий открыл его. Люди были эвакуированы из лодки и сразу же отправлены в госпиталь.

Виновник аварии - боцман Гордеев оказался в рубке, что определилось по стуку, которым он давал знать о себе. Лодку подняли еще выше, пока из воды не показался рубочный люк. Гордеев вышел из рубки, пробыв в лодке более 12 часов, но самочувствие его оказалось лучше, чем у остальных членов команды, так как воздуха для дыхания одного человека в рубке вполне хватило.

Быстрому подъему лодки и спасению людей способствовала штилевая погода. После откачки воды лодку отбуксировали в порт и вскоре она была восстановлена средствами порта и Учебного Отряда. Пострадавшей команде был дан двухмесячный отпуск. По возвращении из отпуска все члены экипажа лодки «Минога» заявили о своем нежелании служить на ней. Просьба их была удовлетворена. На «Миногу» назначили новую команду и нового командира - лейтенанта Ильинского.