А. И. Круз (1731-1799), сын моряка петровского флота и воспитанник известного флагмана Д. Кеннеди, с детства служил на море, обучался в России и за границей, ежегодно был в плавании, получил ранение при осаде Кольберга. В Чесменском сражении его корабль "Св. Евстафий" оказался в центре событий, одержал верх над турецким флагманом "Реал-Мустафа", но вместе с ним погиб от пламени. При взрыве корабля командир спасся чудом, был награжден орденом Св. Георгия IV степени. Вторично капитан избежал смерти, когда трофейный корабль "Родос", который он вел в Россию, встал на мель и экипаж его окружили пираты-майноты. Со временем из лихого рубаки моряк стал рассудительным флагманом. Он помогал А. В. Суворову оборонять берега Крыма от турецких высадок, водил эскадры в Северное море для охраны нейтрального судоходства, обучал команды. В начале русско-шведской войны 1788-1790 годов вице-адмиралу поручили командование резервной эскадрой. Когда же в мае 1790 года шведский флот угрожал Кронштадту, Екатерина II доверила заслуженному моряку оборону подступов к столице.

Весной 1790 года шведский король Густав III, несмотря на 2 предшествовавшие неудачные кампании, решил, отвлекая русские войска наступлением в Финляндии, высадить десант под Ораниенбаумом и принудить Екатерину II к территориальным уступкам. Флоту следовало выйти в море как можно раньше, разбить по очереди русские эскадры, стоявшие в Ревеле и Кронштадте, и обеспечить высадку. Однако шведы в марте ограничились набегом на Балтийский порт; только в апреле они завершили приготовления, а в Ревельском сражении 2 мая получили такой отпор от вдвое меньшей эскадры адмирала В. Я. Чичагова, что повторить атаку не решились. Сам король намеревался наступать к Выборгу сначала по суше, с севера и вдоль берега. Так как наземные бои в марте - апреле не привели к победе, Густав III решил обойти сухопутные рубежи по морю. 28 апреля король принял командование передовой частью гребных судов и направился к крепости Фридрихсгам (Хамина). Он в бою с малочисленной гребной флотилией капитана бригадирского ранга П. Б. Слизова добился победы, но не стал штурмовать крепость, приказал вернуть войска на суда, и гребная флотилия пошла к Выборгскому заливу.

В столице России сведения о движении шведского армейского флота вызвали большую тревогу, ибо войск почти не было, а льды у Кронштадта растаяли, и открывался путь к Санкт-Петербургу. Принятый ранее план кампании, предусматривавший соединение главных сил кронштадтской и ревельской эскадр под флагом адмирала Чичагова и выделение резервной эскадры вице-адмирала Круза для поддержки гребных судов, становился нереальным. Галерная флотилия не была готова. С другой стороны, соединению с Чичаговым могло предшествовать сражение с превосходящим шведским флотом. В этих условиях следовало держать силы кронштадтской эскадры объединенными, и командовать ими назначили А. И. Круза, наиболее боевого из наличествующих адмиралов.

7 мая Екатерина II подписала указ о назначении Круза командующим кронштадтской эскадрой. Так как появление 28 трехмачтовых кораблей и Ревельское сражение изменили ситуацию, вице-адмиралу было поручено со всеми боеспособными кораблями выйти в море, найти неприятеля, атаковать его и стараться достигнуть победы. Ему следовало оповестить а своем приближении Чичагова, а когда шведы укроются в Свеаборге, соединиться с ревельской эскадрой и поступить под командование адмирала. После этого главным силам предстояло блокировать шведский флот, а резервной эскадре - отправиться к мысу Гангут с целью препятствовать подходу подкреплений из Карлскроны, затруднять перевозку припасов в Свеаборг, нападать на ближайшие берега и острова; для этого резервная эскадра усиливалась канонерскими лодками из Ревеля и пехотой. Дополнительной задачей Круза являлось прикрытие перехода галерного флота к Выборгу.

Первоначально Круз организовал разведку; он направил фрегат "Мстиславец" крейсировать у Березовых островов, наблюдать движение неприятельских судов и сообщать о них в Кронштадт. 12 мая Круз с 17 кораблями, 4 фрегатами, 2 катерами вышел из Кронштадта. Противные ветры задержали его у Красной Горки, где эскадра занималась артиллерийскими и парусными учениями. Во всеподданнейшем донесении от 17 мая вице-адмирал, сообщая о своем положении и появлении у Гогланда 40 шведских кораблей, - в том числе 22 линейных, просил выслать в его распоряжение 8 новых гребных фрегатов, стоявших у Кронштадта.

Донесение Круза о появлении шведского флота у Гогланда обеспокоило И. Г. Чернышева. Он уже 18 мая договорился с Нассау-Зигеном о передаче фебных фрегатов. 21 мая фрегаты под командованием капитана бригадирского ранга Ф. И. Денисона вышли в море и присоединились к эскадре, которая еще дожидалась попутного ветра и то лавировала в узкой части Финского залива, то стояла на якоре. Высланные крейсеры наблюдали, не направится ли противник к Кронштадту или Красной Горке. Круз старался не уходить далеко от оберегаемых берегов.

Промедление шведского командования сделало невозможной беспрепятственную высадку десанта на южном берегу Финского залива, и Густав III решил сделать объектом нападения Выборг, чтобы от него угрожать столице России. Он отдал приказы сухопутным войскам перейти в наступление, а гребной флот, ограничивавшийся безуспешными набегами на острова и побережье, переходил к Выборгской бухте, откуда мог действовать, прикрываясь островами и мелями от нападения корабельного флота с моря. Шведские парусники 20-21 мая охраняли передислокацию гребных судов, когда вечером 20 мая был обнаружен русский корабельный флот, двигавшийся со стороны Кронштадта. Шведскому флоту предстояло, спасая армейский флот, вступить в схватку с русским, тогда как Крузу следовало сразиться со шведами, чтобы защитить столицу империи. Сражение становилось неизбежным.

К началу сражения эскадра А. И. Круза состояла из 17 линейных кораблей, 4 парусных и 8 гребных фрегатов, 2 катеров.

Из 1760 пушек 1400 было на линейных кораблях. Авангардом командовал вице-адмирал Я. Ф. Сухотин, кордебаталией - сам Круз на корабле "Чесма", арьергардом - контр-адмирал И. А. Повалишин. Особый отряд составили 4 парусных и 5 гребных фрегатов под командованием Ф. И. Денисона, которому Круз предоставил право действовать самостоятельно. Фактически этот отряд составлял подвижный резерв для парирования неожиданных действий противника. Ему следовало держаться на наветренной стороне боевой линии линейных кораблей, чтобы иметь свободу маневра. Оставшиеся 3 гребных фрегата и 2 катера Круз оставил при себе для репетования сигналов и для посылок.

Шведский флот насчитывал 22 линейных корабля, 8 больших, 4 малых фрегата и несколько вспомогательных судов; против 800 крупных (18-36 - фунтовых) и 600 мелких орудий русских линейных кораблей шведы имели 1200 29-36 - фунтовых и 800 более мелких. В боевую линию генерал-адмирал Карл Зюдерманландский ввел все линейные корабли и 2 больших фрегата; остальные 6 составили отдельный отряд для поддержки пострадавших в бою кораблей и наиболее атакованной части флота.

Соотношение сил не давало Крузу основания для оптимизма. Но он обязался не допустить шведов к русским берёгам, и обещание эскадра Круза успешно выполнила в троекратном сражении у Красной Горки, или у острова Сескара.

Около 4.00 22 мая шведский флот медленно двигался на юго-восток, к острову Биорке (Большой Березовый), до которого оставалось 15 километров. Русская эскадра была в это время в 15 километрах восточнее. Легкий западный ветер позволял шведам сближаться с неприятелем. Круз, для которого ветер был встречным, выжидал. В течение дня противники сходились и к 21.00 оказались на расстоянии 11-12 километров друг от друга. Когда же после полуночи повеял восточный ветер, вице-адмирал Круз использовал возможность атаковать.

В первом часу кронштадтская эскадра при северо-восточном ветре спускалась на противника правым галсом; она находилась в 2 милях южнее Биорке. В 2 часа А. И. Круз подал сигнал приготовиться к бою; в это время неприятельский флот из 36 единиц был виден не далее немецкой мили (7408 м) от передового русского корабля. В исходе 3-го часа последовал сигнал флагмана атаковать неприятеля и сразиться с ним на дистанции ружейного выстрела; по этому сигналу авангард начал спускаться на шведский флот. К этому времени последний шел в почти правильной кильватерной линии; легкая эскадра держалась с наветренной стороны на траверзе головы эскадры. До начала сражения герцог Карл, имевший указание короля беречь свою жизнь, со штабом перешел на борт малого фрегата "Улла Ферзен", чтобы управлять боем извне строя; на флагманском "Густаве III" оставался для приема и передачи сигналов флаг-офицер лейтенант Клинт. Фактически кордебаталию возглавлял его отец, командир флагманского корабля полковник Клинт.

Российские корабли шли в строю фронта, но вскоре легли на курс, почти параллельный неприятельскому. Круз стремился упорядочить растянувшуюся линию. В начале пятого часа первым открыл огонь шведский авангард, минут через 10 ответил русский авангард, а через 25 минут, когда спустились остальные шведские корабли, перестрелка стала всеобщей. Арьергарды вступили в бой с задержкой и обменивались выстрелами на значительном расстоянии.

Во время сражения ветер менялся, что заставило перейти к строю пеленга. Шведы, оказавшись под ветром, не стремились атаковать и ограничивались обороной. Круз продолжал наступать. Авангард все более сближался с неприятелем. В восьмом часу с подходом русского арьергарда сражение приняло особенно острый характер. В это время главнокомандующий поднял сигнал кораблям "Св. Николай" и "Принц Густав" подойти ближе к его флагману, против которого сражались 3 шведских корабля, в том числе генерал-адмиральский. В то же время 3 корабля контр-адмирала Повалишина отстали от боевой линии и оказались под ветром; лейтенант Клинт, заметив это, предложил отцу с несколькими задними мателотами повернуть и отрезать эти корабли. Пока полковник Клинт запрашивал разрешение герцога, благоприятный момент был упущен. Повалишин, безуспешно пытаясь повернуть на другой галс, спустил шлюпки, которые отбуксировали его арьергард за линию ветра, причем кормовые орудия корабля "Густав III" потопили 2 гребных судна. Возможность прорезать линию была шведами упущена. Одновременно 2 корабля и 3 фрегата пытались охватить и поставить в два огня русский авангард; один из фрегатов уже поворачивал, но Денисон, оценив обстановку и располагая наветренным положением, повел 5 парусных и гребных фрегатов, отогнавших шведов. После этого шведский авангард спустился к ветру. В исходе восьмого часа за ним последовал весь флот, и бой прервался. Круз пытался преследовать. В начале девятого часа он сделал сигнал построить линию не по учреждению (то есть не по указанному перед боем порядку), а по способности, что сокращало время перестроения; но стихший около 10.00 ветер не позволил продолжить атаку.

Оба флота оказались почти неподвижными вблизи острова Биорке. Этим удобным моментом воспользовался Густав III и выслал в поддержку своему заштилевшему флоту отряд гребных судов, которые подошли к месту боя около 11.00. Они пытались атаковать, но встретили отпор фрегатов Денисона. Свою роль сыграл постепенно усиливавшийся юго-западный ветер, который затруднил действия гребных судов. Однако тот же ветер оживил парусники и позволил продолжить сражение.

Со временем ветер усилился, и шведы, получив выгодное наветренное положение, лавировали к югу и выстраивали боевую линию параллельно русской, сближаясь на пистолетный выстрел. А. И. Круз, около полудня заметивший движение противника, приказал поднять сигнал эскадре приготовиться к бою, в исходе 12-го часа - повернуть на правый галс. Эскадра выходила из-за восточной оконечности Грековой банки в 7-8 километрах южнее острова Биорке. Шведскую боевую линию составляли только 22 линейных корабля, а 14 фрегатов и меньших судов оставались вне строя. Противники сближались с арьергардами впереди, двигаясь на юг. В половине первого часа дня русская эскадра оказалась в виду мыса Долгий нос. Вновь колонна расстраивалась при лавировании, и в исходе первого часа А. И. Круз приказал упавшим под ветер кораблям войти в линию. Пользуясь попутным ветром, шведы приближались и в начале второго часа завязали бой с авангардом, а затем и со всей русской эскадрой. Отправив донесение в столицу, Круз вступил во второй этап сражения. Он неоднократно поднимал сигналы, упорядочивая строй, требовал от капитанов занять свои места, прибавить парусов, сомкнуть линию. Но шведы вскоре уклонились от боя. К 15 часам дистанция настолько возросла, что ядра оказались недейственными, и главнокомандующий приказал прекратить огонь; в 15.30 он поднял сигнал прибавить парусов и сомкнуть линию. Вице-адмирал, похоже, стремился увлечь шведов в глубину залива, изобилующего мелями. Шведская эскадра на это не решилась; после 15.30 авангард стоял на якоре, а кордебаталия, повернув на левый галс, удалялась по ветру. Но продолжалась перестрелка русского авангарда с ближайшими шведскими кораблями, оказавшимися с подветренной стороны своего флота. Русская эскадра, двигавшаяся контргалсом, продолжала вести бой, пока шведский флот не прошел мимо и огонь прекратился, а в двадцатом часу по сигналу Круза эскадра легла в дрейф.

Флоты разошлись. Около 20.00 ветер стих, и герцог Карл ввиду истощения запаса снарядов и опасения, что эскадра Чичагова появится в тьшу, занял выжидательное положение; но прибывший вечером капитан Смит доставил приказ короля немедленно возобновить атаку. Так как из Ревеля пришло сообщение, что русские корабли еще стоят на внешнем рейде, шведское командование послало 2 судна для извещения о появлении фрегата "Яррамас", наблюдавшего за ревельской эскадрой.

Сведения, которые получил Круз от командиров кораблей и флагманов, не утешали. Эскадра потеряла 89 человек убитыми и 217 ранеными; ноги лишился начальник авангарда вице-адмирал Сухотин. Непригодными для усиленной стрельбы оказались многие пушки липецкого завода; корабли оставляли линию из-за того, что они взорвались.

Флагманский корабль А. И. Круза был в самой гуще боя. Вице-адмирал в одном камзоле и с орденской лентой курил трубку; на плече его осталась кровь убитого на юте матроса. Когда стало известно о ранении Сухотина, Круз на шлюпке под выстрелами направился проститься с ним, а затем обходил в виду неприятеля корабли своего флота. Он первоначально предполагал 24 мая атаковать. Однако сведения о повреждениях заставили отказаться от этой мысли. В донесении императрице, отправленном в 2 часа 24 мая, вице-адмирал обещал держаться в виду неприятельского флота, пока не подойдет эскадра Чичагова. В это время российская эскадра была уже в 7,5 верстах от Кронштадта. Следовательно, Крузу предстояло прикрывать подступы к столице, тогда как шведам следовало атаковать.

В полночь установился тихий ветер. Но Круз из-за поврежденных кораблей не мог воспользоваться наветренным положением и атаковать превосходящего неприятеля. Также и шведы не могли напасть на русский флот, находившийся в 4-6 милях; оба флота много маневрировали из-за узких фарватеров.

Около 2.00 шведские корабли поставили все паруса и стали удаляться; вице-адмирал приписал это появлению Чичагова. В третьем часу неприятельский флот был виден вдали, и главнокомандующий сделал сигнал построиться в линию баталии по способности. Одновременно продолжался ремонт. К 8.00 на корабле "Чесма" заменили крюйс и крюйс-брам-стеньги; поврежденный корабль "Иоанн Богослов" и катер "Гагара" ушли в Кронштадт. Боевая линия уменьшилась до 16 кораблей против 22 неприятельских. Однако Круз готовился к бою, ибо с появлением Чичагова вступал в действие план совместных действий адмиралов. По сигналу вице-адмирала к 10 часам эскадра строила линию баталии. В одиннадцатом часу главнокомандующий созвал всех капитанов. Русская боевая линия построилась к полудню курсом на юг. Ветер стал попутным Шведам, и они с тринадцатого до пятнадцатого часа медленно спускались на русскую линию и маневрировали. После перемены ветра на юго-западный авангард и легкая эскадра шведов оказались под ветром, и потребовалось время, чтобы восстановить линию.

Круз в начале пятнадцатого часа подал сигнал "Приготовиться к бою", в шестнадцатом часу - передним кораблям убавить, а задним прибавить парусов. Он стремился сомкнуть колонну. В начале семнадцатого часа шведский флот спустился на русскую линию, и Круз отдал приказ начать бой. До 18.00 огонь распространился по всей линии, а три передовых корабля получили приказ обойти и поставить в два огня концевые русские корабли, но те спустились под ветер и повернули, угрожая в свою очередь, отрезать шведский авангард.

Сражаясь, противники приблизились к южному берегу и повернули на север. После 20.00 вновь пришлось поворачивать у северного берега. Двигаясь поперек Финского залива, флоты приблизились к рейду Кронштадта на 12-15 миль. Капитан Смит, исходя из инструкции короля, требовал сближаться с русскими, манившими в глубину залива, к мелям. Но в 20.30 был замечен фрегат "Яррамас", а вскоре на горизонте появились мачты ревельской эскадры.

Шведы были обескуражены: слабо подготовленная кронштадтская эскадра не была разгромлена и угрожала с востока, а ревельская - с запада. Следовало вырваться из кольца окружения и идти в хорошо оборудованный Свеаборг. Но тогда под угрозой оказывался королевский армейский флот. Потому герцог Карл 25 мая решил приблизиться к Выборгской бухте; посланный им с донесением Смит вернулся вечером и привез приказ короля войти в Выборгскую бухту для прикрытия шхерного флота.

Круз не собирался играть пассивную роль. В 4.00 25 мая он на попутном купеческом судне отправил донесение в Кронштадт, а сам перешел в преследование; корабли несли все возможные паруса. Вскоре он у Сескара вступил под командование адмирала Чичагова. Соединенная эскадра обнаружила и заблокировала шведов в Выборгской бухте.

Императрица, получив известие о победе, заверила Круза, что ни один участник не останется без воздаяния. 29 сентября она подписала указ, которым за Красногорское сражение наградила А. И. Круза орденом Св. Александра Невского; ему с женой по смерть их были пожалованы 15 лифляндских гаков земли без платежа арендных денег. Были удовлетворены представления вице-адмирала по награждению подчиненных флагманов и офицеров, а нижним чинам пожаловано по рублю.

Начатая 26 мая блокада Выборгской бухты продолжалась почти месяц, русские корабли преградили основные пути выхода противника и все туже сжимали кольцо окружения в ожидании запаздывающей гребной флотилии. Нассау-Зиген, наконец, привел свои гребные суда к Березовому зунду, но начал атаку 21 июня без согласования и взаимодействия с Чичаговым. Именно в ночь на 22 июля ветер благоприятствовал противнику, и Густав III с главными силами прорвался в море, понеся крупные потери.

А. И. Круз в Выборгском сражении командовал авангардом. По словам В. Я. Чичагова, он храбро и мужественно поражал неприятеля, за что 6 июля был награжден чином адмирала и орденом Св. Георгия 2 класса, а 8 сентября - шпагой с надписью "За храбрость", украшенной алмазами; ранее пожалованные земли (гаки) в Лифляндии (Латвии) передавались в вечное и потомственное пользование.

А. И. Круз стал широко известен после русско-шведской войны не только среди моряков. Насколько Екатерина II не считала А. И. Круза достойным внимания ранее, настолько она отдавала ему должное после Красногорского сражения. Летом 1791 года, пока строили дачу А. И. Круза в Ораниенбауме, императрица разрешила адмиралу временно занять маленький дворец-эрмитаж вблизи потешной крепости Петра III; она направила художника, который уговорил Круза позировать для портрета, и сама добавила на портрете двустишие, вошедшее в герб адмирала:

Громами отражая гром,

Он спас Петров и град и дом.

Когда недоброжелатель довел до сведения Екатерины, что Круз приказывает при подъеме и спуске адмиральского флага стрелять из пушки потешной крепости, императрица не возмутилась и сказала: "Пусть его палит; ведь он привык палить!".

Весной 1791 года, когда адмирал Чичагов получил приказ вывести в море весь флот, Круз готовил кронштадтскую эскадру. В 1792 году Крузу совместно с другими старшими флагманами было поручено подготовить предложения по созданию нового Ревельского порта. В кампанию 1794 года А. И. Круз командовал кронштадтской эскадрой; летом кронштадтская и ревельская эскадры крейсировали под флагом В. Я. Чичагова у острова Наргена. Зимой 1794-1795 годов адмирал из-за болезни главного командира Кронштадтского порта адмирала П. И. Пущина заменил его, но уже в январе 1795 года заболел сам и сдал руководство портом вице-адмиралу С. С. Гибсу. 3 января моряк получил по болезни годовой отпуск с сохранением содержания. После отпуска Круз вернулся к исполнению прежних обязанностей; в последующие годы он попеременно с другими флагманами подменял П. И. Пущина на посту главного командира Кронштадтского порта. В общем, адмирал при Чичагове играл важную, но второстепенную роль.

Смерть Екатерины II 6 ноября 1796 года заметно повлияла как на судьбу Круза, так и на состояние российского флота. Вступивший на престол Павел I милостиво отнесся к заслуженному адмиралу. Еще в 1794-1796 годах генерал-адмирал написал несколько благосклонных писем Крузу. 17 декабря 1796 года император наградил адмирала орденом Св. Андрея Первозванного. Круза назначили адмиралом красного флага (командиром арьергарда флота, 3-й дивизии).

В 1797 году монарх, пользуясь своим новым положением и властью, решил выступить в роли командующего флотом, подобно Петру I. В ходе плавания 7-12 июля, тешившего флотоводческую гордость Павла I, А. И. Круз командовал арьергардом. При подготовке расписания кораблей по эскадрам и распределении командования в расчет принимали, что для адмирала с больными ногами корабль "Св. Николай" уже был оборудован специальным трапом.

После плавания под командованием Павла I многие получили награды. А. И. Крузу, назначенному адмиралом белого флага (командующим кордебаталией и фактически всем Балтийским флотом), пожаловали табакерку с монограммой императора, украшенную бриллиантами, земельные владения (в том числе село Копотню, деревни под Москвой) и каменный дом в Кронштадте. В 1798 году адмирал руководил крейсированием флота, чтобы не допустить входа иностранных военных судов на Балтику, и сам выходил в море. Следующим летом Крузу уже не пришлось вести флот: больной адмирал в конце апреля передал должность главного командира Кронштадтского порта старшему после себя П. И. Ханыкову. Тем не менее и оставаясь в постели, старый моряк заслушивал доклады по флоту и отдавал распоряжения. 5 мая 1799 года около 10 часов пополудни Круз скончался в кругу семьи. Похоронили его на Лютеранском (Немецком) кладбище в Кронштадте; надгробный памятник в виде ростральной колонны символизировал морские победы. К сожалению, после 1917 года Лютеранское кладбище подверглось разрушению, часть надгробных камней пошла на ступени одного из зданий города; не сохранилась и могила А. И. Круза. Лишь в последние годы на предполагаемом месте захоронения адмирала поставлен новый памятник.

Император, не терпевший противостояния, прислушивался к мнению опытного моряка. Введенная Павлом во флоте одежда с ботфортами, перчатки с раструбами, треуголка и трость совершенно не подходили морскому офицеру на борту корабля, но никто не решался предложить внести изменения. Весной 1798 года адмирал, подготовив образцы фуражки, перчаток и коротких сапог, обратился к императору, и тот согласился на упрощение формы; моряки были благодарны за это заслуженному адмиралу.

Любовь к морской службе от отца унаследовал его сын, Александр Александрович фон Круз, который участвовал в Гогландском, Эландском, Красногорском, Выборгском сражениях. Позднее он командовал различными кораблями, в 1795-1796 годах в эскадре П. И. Ханыкова крейсировал у берегов Англии и Голландии. 15 сентября 1801 года Круза пожаловали в капитан-командоры; в этом чине он и скончался 6 февраля 1802 года.