Родился Филипп 11 (23) октября 1899 года. Жизнь мальчика начиналась трудно: 5 лет служил пастушком у помещика и только 4 года учился в сельской школе. Пятнадцатилетний Филипп отправился на заработки в Шлиссельбург. Сначала был мальчиком на побегушках, затем, несмотря на молодость - кочегаром на пароходе. Две навигации ходил в рейсы, зимой изучал механизмы, весной 1918 года стал помощником машиниста, а в декабре добровольцем поступил на Балтийский флот. Сначала служил на посыльном судне "Озалия", затем - на транспорте "Секрет". Не раз приходил в гости к брату Матвею, который служил на одном из кораблей эскадры. В один из визитов Филипп с братом попали под ночной налет английской морской авиации, в котором брат погиб. Эта ночь стала боевым крещением моряка. В сентябре 1919 года ему пришлось креститься в морской купели, когда шлюпка с эсминца "Самсон", на котором служил матрос, затонула на Неве.

В следующем году, после окончания машинной школы, Иванов служил кочегаром, затем машинистом на вспомогательном крейсере "Лейтенант Шмидт" Морских сил Северного моря, которые начали создавать на базе Северо-Двинской флотилии. Однако вскоре, во время кронштадтского мятежа, моряк тяжело заболел тифом. После "фильтрации" признанного благонадежным Иванова вернули на Балтику и назначили машинистом на линейный корабль "Гангут".

В октябре 1921 года Филиппа от политуправления Балтфлота направили в Петроградский Коммунистический университет, в котором изучали, кроме политических наук, ораторское искусство, физиологию, анатомию и многое другое. Курсы моряк закончил с отличием, был произведен в политработники и как отличник стал работать в политаппарате Морских сил Советской России. В августе 1922 года его направили начальником агитпропа политотдела Морских сил Северного моря, в 1924 году избрали членом Архангельского райкома ВКП (б); тогда же Филипп Сергеевич сменил фамилию на "Октябрьский" в честь Великой Октябрьской Социалистической революции. Летом 1925 года по предложению командования способный молодой моряк поступил на параллельные курсы при Военно-морском училище, которое окончил с отличием в мае 1928 года.

Октябрьскому сразу предложили командование сторожевым кораблем "Пионер", но молодой командир просил дать в командование катер. В 1928 году он плавал стажером помощника командира тральщика "Клюз", участвовал в боевом тралении, затем в том же году был назначен командиром торпедного катера. За 4 года командования катером, затем дивизионом и отрядом катеров моряк приобрел немалый опыт. 11 мая 1932 года Октябрьский со своими катерами прибыл во Владивосток, где начиналось создание Тихоокеанского флота.

Требовалось строить базы, мастерские, жилье. Молодой командир решительно взялся за работу. Его старание и умение заметили. Через 2 года, в 1934 году, Октябрьский уже командир бригады торпедных катеров, еще через год его наградили за успехи в боевой и политической подготовке бригады орденом Красной Звезды. Из моряков, начинавших службу в этом первом соединении Тихоокеанского флота, многие стали флагманами или известными катерниками. А комбриг, за 6 лет научивший подчиненных плавать в любых условиях, получил новое ответственное задание. Летом 1937 года он сдавал бригаду.

В 1934 году японские войска вышли к Амуру. Инциденты, случавшиеся на реке, могли перерасти в конфликт. При таких обстоятельствах Октябрьскому в 1938 году присвоили звание флагмана 2-го ранга и назначили командовать Амурской флотилией. Произошедший 29 июля 1938 года инцидент на озере Хасан разросся в столкновение японских и советских войск. По-боевому была развернута и Амурская флотилия. Под командование Октябрьского отряд кораблей флотилии вышел к устью Сунгари в готовности нанести удар по противнику. Несмотря на требования командования препятствовать высадке японцев лишь маневрированием кораблей, командующий на свой страх и риск приказал командирам в случае попытки неприятеля форсировать Амур не допускать высадку, действуя огнем и маневром.

После кампании жизнь на флотилии, вмерзшей в лед, не затихала. Кроме ремонта, продолжалась учеба. Флагман применил новую методику учений, приближенную к боевой обстановке.

Выучку флотилии высоко оценивали прибывавшие из центра проверяющие. В 1939 году, когда флагман 2-го ранга - делегат XVIII съезда ВКП (б) находился в Москве, его ожидало новое назначение командующим Черноморским флотом. Командовал флотом Октябрьский с августа 1939 по 23 апреля 1943 года. Черное море позволяло плавать круглогодично. Приходилось заниматься вопросами кораблестроения и судоремонта, развитием портов и баз, заботиться об укреплении с суши Севастополя и о досуге моряков... Моряк начинал с наведения элементарного порядка. Позднее Октябрьский писал:

"Стоило больших усилий, чтобы в течение 1939-1940 годов приучить командный состав жить строго по уставу, чтобы в любое время 50 процентов командиров и сверхсрочников были на корабле. И если командир сходил на берег, то чтобы на корабле находился его старпом".

С июня 1940 года у флагмана прибавилась новая забота: в связи с присоединением Молдавии к СССР страна получила выход к Дунаю. В составе флота была сформирована Дунайская флотилия. Потребовалось развивать новую систему базирования, приводить в порядок доставшиеся от Румынии суда, готовить моряков к возможным боевым действиям. Через много лет адмирал писал: "Не подлежит сомнению, что если бы не было Дунайской военной флотилии... если бы Бессарабия находилась в руках Румынии, то немцы подошли бы к Одессе, а возможно, и взяли бы ее не в октябре 1941 г., а еще в июле".

Энергичного флагмана в мае 1941 года произвели в вице-адмиралы. Главным делом оставалась боевая подготовка. На флоте, несмотря на пакт о ненападении с Германией, были уверены в неизбежности войны и готовились к ней. Учения, завершившиеся 19 июня 1941 года, показали высокую готовность флота. Уже через 3 дня, с началом войны, черноморцы подтвердили эту готовность, когда открыли огонь по атаковавшим Севастополь самолетам.

Требовалось немалое мужество, чтобы после строгих указаний не поддаваться на провокации решиться отдать приказ встретить неизвестные самолеты огнем. Позвонивший ночью из Москвы Берия объявил донесение Октябрьского паникерским, и не сносить бы вице-адмиралу головы, если б он ошибся.

Начались военные будни. Филипп Сергеевич занимался минными постановками и формированием морских бригад, ремонтом кораблей и эвакуацией населения. Не ограничиваясь оборонительными действиями, корабли эскадры обстреляли нефтехранилища в Констанце, авиация бомбила промыслы в Плоешти, в море развернулись действия подводных лодок. Дунайская флотилия явилась единственным объединением, которое во взаимодействии с сухопутными войсками заняло часть неприятельской территории и удерживало ее, пока флангу не стали угрожать наступающие войска противника. Уже утром 22 июня корабли флотилии вступили в перестрелку с батареями Галаца.

Потребовалось срочно усиливать зенитное вооружение кораблей, разгадывать секрет магнитных мин и вырабатывать меры борьбы с ними, а также рассредоточить склады боеприпасов.

4 июля командующий отправил на Кавказ бригаду крейсеров и бригаду эсминцев, приказав части их быть в часовой, а остальным - в трехчасовой готовности. То же относилось к кораблям, остававшимся в главной базе.

5 июля командующий получил приказ о формировании Азовской флотилии. 17 июля поступил приказ наркома выводить Дунайскую флотилию в Одессу. До того Октябрьский старался задержать ее на реке до последнего момента. Флотилия оставила Дунай 20 июля, после обеспечения переправы войск. А в Одессе была объявлена боевая готовность № 1. Уже в июле Октябрьский решил просить командование флота производить ремонт в Севастополе, чтобы не гонять корабли в Николаев. Вскоре вопрос решился сам собой, так как фронт дошел до Николаева. Когда гитлеровские войска приблизились к Черноморскому побережью, главной задачей стала оборона приморских городов и создание новых баз флота на Кавказе. Одновременно пришлось заняться перебазированием на восток недостроенных кораблей, плавучего дока и других судов. В начале августа впервые после начала войны многие корабли вышли на боевую подготовку. Октябрьский считал ее столь же обязательной в дни войны, как и в дни мира.

По предложению Октябрьского Ставка решила создать Одесский оборонительный район (ООР) во главе с контр-адмиралом Г. В. Жуковым. 28 августа в Одессу отправили большой конвой с грузами и пополнениями (морскими отрядами). 6-9 сентября по указанию наркома Октябрьский лично побывал в Одессе и приказал высадить десант под Одессой для ликвидации обстрела. Успех высадки под Григорьевкой облегчил положение города. Продолжавшаяся 73 дня оборона Одессы сковала 4-ю румынскую армию и усиливавшие ее войска. Удерживать город можно было и далее. Однако германское наступление угрожало уже главной базе. 15 сентября начались бои под Перекопом. В условиях, когда неприятель располагал авиацией, подготовленной для действий на море, флот не мог обеспечить снабжение всем необходимым и Одессу, и Севастополь. 28 сентября вице-адмирал обратился в Ставку за разрешением перевезти войска из Одессы в Крым и получил согласие. С 1 по 17 октября был осуществлен оригинальный план эвакуации, при котором за один рейс были вывезены практически без потерь все войска. Октябрьский разрешил рискованную операцию только после того, как удостоверился в том, что она тщательно подготовлена. 35 тысяч воинов влились в число защитников Севастополя.

Черноморский флот выделил в сентябре артиллерию, инженерные средства, морскую пехоту для усиления армейских формирований, занимавших Чонгарские и Перекопские позиции. Авиация флота с 20 по 30 сентября сделала 2127 самолетовылетов на перекопском направлении, к северным берегам Крыма были направлены боевые корабли. Однако защитить подступы к Крыму не удалось. Уже 21 октября командующему флотом стало ясно, что дело дойдет до борьбы за главную базу и важно должным образом оборудовать базы на Кавказе. Так как подготовка к обороне Севастополя с суши успешно завершалась, в конце октября Октябрьский посетил порты Кавказа: осмотрел Потийскую ВМБ, порты Очамчири, Сухуми, Сочи, Тупсе. Требовалось на новом месте развертывать систему базирования флота и снабжения Севастополя. Узнав о прорыве Ишуньских позиций, несмотря на шторм, 1 ноября Октябрьский на эсминце поторопился в Севастополь.

В столице действия командующего считали правильными и 7 ноября директивой Ставки Верховного Главнокомандования вице-адмирала назначили командующим Севастопольского оборонительного района, возложив всю ответственность за безопасность главной базы на флот. В ночь на 11 ноября, перед началом первого наступления на Севастополь, Октябрьский доложил о том, что принял командование, и сообщил, что на 46 километров фронта всего 23 тысячи штыков и сабель, 4000 орудий, и просил дать горнострелковую дивизию, 100 пулеметов, 3000 винтовок и десяток танков. Уже 16 ноября Ставка приказала отправить в Севастополь все имеющиеся в Новороссийской морской базе снаряды и патроны, а также запрошенные подкрепления.

Пока советские войска задерживали наступление неприятеля в Крыму, Октябрьский, опираясь на помощников, организовал инженерное оборудование обороны Севастополя с суши. Было налажено взаимодействие флота, авиации и войск, оборонявших позиции, созданы 3 линии обороны, поддержанные флотской артиллерией. 30 октября первыми выстрелами 54-й береговой батареи по механизированной колонне противника началась защита города. Сначала оборону осуществляли моряки, а с 9 ноября стали прибывать части отходившей Приморской армии.

В середине ноября советские войска оставили Керченский полуостров. Гитлеровцы вышли на подступы к Севастополю и пытались его взять с ходу, но понесли большие потери и перешли к обороне. Пользуясь этим, советское командование решило высадить войска на Керченском полуострове, чтобы оттуда начать освобождение Крыма.

23 ноября 1941 года Октябрьский получил директиву Ставки об оперативном подчинении Черноморского флота Закавказскому фронту. Начиналась битва за Кавказ. Однако для командующего важнейшим направлением оставалось севастопольское. Зная о движении к главной базе масс неприятельских войск, он приказал 26 ноября выслать отряд кораблей из 2 крейсеров и 3 эсминцев для поддержки защитников СОР артиллерийским огнем. Были приняты меры по совершенствованию укреплений и системы артиллерийского огня. Вице-адмирал ставил своим подчиненным задачу сделать все необходимое, чтобы не сдать Севастополь.

3 декабря началась подготовка высадки в Крыму. 10 декабря командующий флотом с членом Военного совета И. И. Азаровым и оперативной группой штаба прибыл в Новороссийск, где размещался командный пункт 44-й армии, тогда как командные пункты Азовской флотилии и 51-й армии дислоцировались в Темрюке. Штабы и личный состав флота впервые готовили такую десантную операцию. К участию к высадке привлекли около 300 различных плавсредств, которые требовали ремонта. На месте уточняли обстановку, готовили суда. Октябрьский предложил силами флота высадить десант не только в Керчи, но и в Феодосии. Знаменитая Керченско-Феодосийская операция кануна нового 1942 года оттянула вражеские силы, начавшие 17декабря второе наступление на Севастополь, и позволила еще полгода удерживать главную базу флота.

Когда стало известно, что в ходе второго наступления на Севастополь гитлеровцы потеснили защитников и грозили прорваться к бухтам, 20 декабря по приказу Ставки Октябрьский с отрядом кораблей (крейсера "Красный Крым", "Красный Кавказ", эсминцы "Бодрый" и "Незаможник"), на борту которых находились стрелковая дивизия и бригада морской пехоты, отправился с Кавказа к Севастополю. Пришлось прорываться днем под берегом, под обстрелом противника. Рискованная операция удалась. Корабли высадили войска, которые при поддержке корабельной артиллерии контратаковали и восстановили положение.

К началу 1942 года высаженные в ходе Керченско-Феодосийской операции с кораблей Черноморского флота, Керченской военно-морской базы и Азовской флотилии части заняли плацдарм на Керченском полуострове. Возник новый фронт, названный Крымским. Гитлеровцам пришлось снять войска с других направлений и ослабить давление на Севастополь. Но в результате начатого 17 января контрнаступления противника советским войскам пришлось отойти, оставив Феодосию.

Период относительного затишья под Севастополем был использован, чтобы укрепить оборону. Все, что можно было, укрывали под Землю, готовясь к весеннему наступлению. 13-апреля Октябрьский дал приказ штабу разработать план отражения комбинированного удара противника. А 8 мая началось гитлеровское наступление на Керченском полуострове. Вскоре фронт был прорван. 14 мая немцы ворвались в Керчь. В тот же день началась эвакуация войск на Таманский полуостров. Флот получил приказ поддерживать огнем кораблей и авиацией сухопутные войска. Поражение Крымского фронта оставило Севастополь один на один с армией Манштейна.

Уже весной противник начал усиленные бомбардировки Севастополя с воздуха и из артиллерии. От налетов страдал город, выходила из строя связь, однако хорошо окопавшийся гарнизон нес сравнительно малые потери. Командующий записывал 3 июня 1942 года:

"Вступая в третье, решающее сражение за Севастополь, нам теперь ясно: мы имеем силы, которые в основном готовы к бою. Войск для обороны достаточно, неплохо с артиллерией. Маловато оружия, маловато авиации по сравнению с противником... Моя гвардия и основа - морпехота... Думаю, что чести русского оружия не посрамим".

Особо трудными к лету 1942 года стали доставка подкреплений и грузов, вывоз раненых, мирного населения и ценностей. Германская авиация охотилась за судами и кораблями в море и самом Севастополе, где порт вскоре оказался под ударами артиллерии противника. Сначала применяли быстроходные транспорты и боевые корабли, затем для перевозки грузов и раненых потребовалось использовать подводные лодки. Удержать город не удалось, так как флот не имел достаточных сил доставлять защитникам необходимое количество подкреплений и снабжения. 1 июля 1942 года командующий последним самолетом эвакуировался из города. Он руководил операциями Черноморского флота из командных пунктов на Кавказе. Флот поддерживал фланг войск, обеспечивал перевозки, действия на коммуникациях и против занятых противником берегов.

11 августа поступила директива Сталина, возлагавшая обязанности по обороне Тамани на Черноморский флот и требовавшая ни в коем случае не допускать врага к Туапсе. Для объединения сил фронта и флота, оборонявших Таманский полуостров и Новороссийск, 17 августа создали Новороссийский оборонительный район (НОР). Когда гитлеровские войска взяли Анапу и отрезали Таманский полуостров, 6 сентября было решено все силы стянуть к Новороссийску. 10 сентября противнику удалось взять большую часть города, но он так и не смог использовать порт. 17 октября немецкие войска вышли к Туапсе, однако при поддержке флота город оборонялся до 20 декабря 1942 года.

В начале октября Октябрьский перенес флагманский командный пункт в Сухуми. Именно там, в портах Грузии, базировались боевые корабли и суда, оттуда они выходили в походы вплоть до берегов Румынии и Болгарии. Южная часть побережья Кавказа стала основной ремонтной базой и тылом флота.

Крупнейшей операцией этого времени стала высадка десанта под Новороссийском в феврале 1943 года. План был разработан штабом флота еще в декабре. 1 февраля 1943 года командующего вызвали в Туапсе для подготовки освобождения Новороссийска. 4 февраля флот высадил десант у Южной Озерейки и Станички. Первый должен был стать основным, но из-за шторма была высажена небольшая часть десанта, а основной плацдарм основали под Станичкой. Именно здесь образовалась Малая Земля, которую 18-я армия обороняла при поддержке моряков.

Сталин был недоволен, что десантная операция у Южной Озерейки прошла не по плану и вернуть город не удалось. Эта неудача, а скорее принципиальность адмирала, не стеснявшегося высказывать мнение вразрез со взглядами начальства, привели к тому, что 23 апреля Ф. С. Октябрьского освободили от командования Черноморским флотом. Сдал он флот Л. А. Владимирскому. Некоторое время вице-адмирал был не у дел, а 1 июля стараниями наркома Н. Г. Кузнецова уже выезжал из Москвы вновь командовать Амурской флотилией.

Командовал Октябрьский Амурской флотилией с 29 июня 1943 по 25 марта 1944 года. Несмотря на то что войны с Китаем и Японией не было, нельзя было надеяться, что это положение будет длиться всегда. 12июля Октябрьский прибыл в Хабаровск, а уже через неделю провел первые учения, показавшие, что флотилия не готова к действиям по опыту войны. Началась напряженная работа. В августе Октябрьскому удалось получить разрешение на использование персонального флага комфлота, на введение должности командира главной базы. Завершалась подготовка плана развертывания флотилии во время войны. Командующий проверял различные степени готовности флотилии. Зимой продолжались ремонт и учеба моряков. Но довести подготовку флотилии не удалось: 13 марта флагман узнал, что снова будет командовать Черноморским флотом, которому теперь предстояло возвращать свои базы. На заседании ГКО 14 марта Октябрьский был утвержден командующим, ответил на ряд вопросов Сталина и получил указания заниматься ремонтом кораблей и их перебазированием в Крым. Вице-адмирал доказывал, что флоту особенно недостает эсминцев.

Октябрьский командовал Черноморским флотом с 28 марта 1944 по 18 ноября 1948 года. В апреле 1944 года его произвели в адмиралы, а в марте флагман основал командный пункт под недавно освобожденным Новороссийском. 26 марта началась Одесская наступательная операция, в которой участвовали и черноморцы. 10 апреля город освободили. 4 апреля командующий был вызван в Москву и 10 апреля в Ставке Верховного Главнокомандования участвовал в обсуждении плана действий по освобождению Крыма и действий на Черном море. После его доклада было решено внести в план коррективы: основной силой считать авиацию, поберечь крейсеры и эсминцы, удары по румынским портам наносить авиацией и катерами, минировать Сулин и базы противника, десанты не производить, больше внимания уделять противолодочной обороне и предоставить флоту больше катеров. Через два дня командующий вернулся в Новороссийск и узнал, что наступление войск в Крыму успешно развивается. 11 апреля была освобождена Керчь, 13 апреля - Феодосия. 23 апреля войска перешли в решительное наступление на Севастополь. В результате скоординированных действий авиации флота, подводных лодок и катеров большинство судов неприятеля, пытавшихся вывезти гитлеровские войска из Крыма, были потоплены или повреждены, на переходе  противник потерял свыше 42 тысяч солдат и офицеров. 10 мая Севастополь был взят, а 11 мая Октябрьский уже прибыл в главную базу.

В августе 1944 года, в ходе Ясско-Кишиневской операции Черноморский флот блокировал Констанцу и Сулин. Дунайская флотилия 22 августа высадила десант за Днестровский лиман, 23 августа - в Жебрияны, 24 августа заняла Вилково, 25 августа - Измаил и Килию, 27 августа - Сулин и овладела всем течением Дуная вплоть до Галаца. Приказ Верховного Главнокомандующего, переданный по радио 28 августа в честь успехов моряков, был единственным за войну, адресованным персонально флотоводцу. 29 августа Октябрьский предъявил ультиматум командующему румынской флотилией. Моряки овладели ее кораблями. А 9 сентября приказ Верховного Главнокомандующего воздавал должное маршалу Толбухину, адмиралу Октябрьскому и их подчиненным за взятие Варны и Бургаса.

Одновременно предпринимались меры для восстановления Севастополя - города и военно-морской базы. 5 ноября 1944 года в главную базу возвратился флот. На мачте линкора "Севастополь" развевался флаг командующего.

В конце декабря Октябрьский заболел, ему сделали сложную операцию. Только в конце февраля он смог писать, лежа в постели ялтинского санатория Черноморского флота. Здесь он узнал о Ялтинской конференции и удивлялся, почему Сталин не побывал на флоте.

15 апреля впервые после болезни адмирал прилетел в Москву на сессию Верховного Совета. Сессия рассматривала бюджет на 1945 год. Пользуясь случаем, Октябрьский направил докладную записку Сталину с просьбами о помощи в восстановлении главной базы, города Севастополя и награждении Черноморского флота и города-героя к годовщине освобождения - 9 мая 1945 года. В мае командующего вызвали в Москву: рассматривали планы восстановления Севастополя. Осенью 1945 года Октябрьского беспокоили проблемы отопления города Севастополя, медленная работа по восстановлению главной базы. Из-за слабой ремонтной базы срывалась подготовка эскадры к летней кампании.

Летом 1946 года, выйдя из Севастополя на крейсере "Ворошилов", командующий обходил порты Кавказского побережья. Он записывал в дневнике, что крейсер износился за 5 лет, требует ремонта и чистки, и отмечал:

"Эти 25 суток плавания для меня - сущая пытка. Столько недоработок, серость, отсутствие смекалки, выучки, опыта, умения! Измучился, но результат есть. И корабли, и походный штаб сильно выросли, служба стала более слаженной".

В январе 1947 года Октябрьский участвовал в совещании в Москве, посвященном кораблестроению. Он считал, что проекты недостаточно учитывают опыт войны: слабы зенитная артиллерия, мореходные качества, мал район плавания кораблей. Часть его предложений, особенно по торпедным катерам, морским охотникам и тральщикам, была принята. После споров на совещании у Министра вооруженных сил СССР Булганина Октябрьскому удалось отстоять свое мнение о необходимости командиров баз и управлений во всех базах.

В августе 1947 года, воспользовавшись походом Сталина из Ливадии в Сочи на крейсере "Молотов", Октябрьский высказал свои мысли по увеличению зенитного вооружения и дальности плавания кораблей. После разговора о проблемах ремонта Сталин принял решение придержать постройку новых кораблей, чтобы привести в порядок существующие, поддержал предложение создать на флоте оперативное соединение подводных лодок с командующим и штабом. Уже в сентябре начала прибывать обещанная флоту помощь. Командующий записывал: "Техническое состояние флота понемногу начинает поправляться, наращиваем силы. Остается тяжелым быт: квартиры, казармы, склады - вот гвоздь вопроса".

Даже в адмиральских чинах Октябрьский оставался близок к матросам. Он записывал в дневнике летом 1946 года:

"Занялся разбором беспорядка на корабле. И пришел к выводу, что здесь мы на уровне Станюковича. Как сто лет назад жили на корабле, так и сейчас, но лишь с той разницей не в нашу пользу, что тогда матрос больше имел свободного времени.

В самом деле, какие произошли изменения, сдвиги в наличии на корабле техники! А в распорядке дня, в повседневном расписании жизни на корабле это отразилось своеобразно. Надо пересмотреть коренным образом загрузку матроса, как живет матрос, как проводит суточное время, как он используется в течение 16 часов в сутки... Думаю заняться этим".

Относясь ответственно к своему высокому положению, он был непримирим к бюрократам, трусам, лодырям, уважал порядок на флоте и писал как-то: "Особо жму на дисциплину. А как хорошо, когда во всем порядок, люди подтянуты, бодры, когда рейдовые катера и шлюпки - эти визитные карточки кораблей в образцовом порядке". Но нередко, обнаружив недостатки, он вспыхивал гневом и обрушивался на виновных с разносами. Адмирал сам понимал свою вспыльчивость и писал другу: "Ты же знаешь мой горячий характер, знаешь, что я за все болею. Черт знает, лучше бы не иметь такого характера". Однако, убедившись в своей неправоте, моряк был способен извиниться перед младшим по чину и должности.

Летом 1948 года Октябрьскому предложили стать 1-м заместителем И. С. Юмашева, возглавлявшего Военно-морской флот. Просьбу его оставить на флоте не уважили. Адмирал записал в дневнике: "Ужасно тяжело мне уезжать с ЧФ! Такое самочувствие, как будто от меня оторвали кусок живой моей ткани".

С декабря 1948 года Октябрьский - заместитель Главнокомандующего ВМФ. В первые дни адмирал чувствовал себя не на месте, но уже через пару месяцев у него сложилось определенное представление о первоочередных задачах, которые следовало разрешать. В эти годы союзникам возвращали корабли, полученные на время в годы войны. Прибывали на флоты бывшие итальянские корабли. Это добавляло проблем с ремонтом и базированием. Адмирал объезжал предприятия, порты Балтики, изучая военный опыт и сравнивая его с опытом черноморским. Работать приходилось 10-12 часов в сутки, засиживаясь за полночь, а заседания в Кремле затягивались до утра.

В 1950 году за критические высказывания адмирал оказался не у дел. Он стремился работать, но только после разговора с новым Военно-Морским министром Н. Г. Кузнецовым, сменившим Юмашева, в апреле 1952 года Октябрьского назначили начальником научно-исследовательского центра ВМФ. В 1954 году адмирал ушел в отставку из-за болезни, но через 3 года, в мае 1957-го по личной просьбе Ф. С. Октябрьского его назначили начальником Высшего военно-морского училища им. Нахимова в Севастополе, а в сентябре 1960 года зачислили в группу генеральных инспекторов Министерства обороны.

Моряка наградили 3 орденами Ленина, 3 орденами Красного Знамени, 2 орденами Ушакова I степени, орденами Нахимова I степени, Суворова II степени, Красной Звезды, 20 февраля 1958 года удостоили Золотой Звезды Героя Советского Союза.

Несмотря на слабое здоровье, Октябрьский занимался общественной работой, активно участвовал в конференциях ветеранов флота в Одессе, Севастополе, Новороссийске. В мае 1961 года с членами Военно-научного общества он готовил доклад по обороне Севастополя 1941-1942 годов для военно-исторической конференции и считал, что этот доклад должен стать одной из основ при подготовке книги по истории обороны города-героя, трудился также над материалами Истории Великой Отечественной войны, посвященными действиям флота.

Скончался адмирал 8 июля 1969 года после продолжительной тяжелой болезни. Похоронили Филиппа Сергеевича Октябрьского в Севастополе, на кладбище Коммунаров, к которому ведет улица его имени. В честь адмирала названы учебный отряд Черноморского флота и БПК Тихоокеанского флота. Имя его осталось в памяти моряков, в истории Великой Отечественной войны.