В течение многих лет Ломоносов упорно настаивал на посылке специальных научно-исследовательских экспедиций для освоения Северного морского пути. А когда эти экспедиции были утверждены, помор-академик, заседая вместе с моряками в Адмиралтейств-коллегий, вникал в каждую. мелочь их снаряжения.

В марте 1764 г. Ломоносов написал “Прибавление первое о северном мореплавании на восток по Сибирскому океану”, в котором внимательно разобрал “известия от грумантских и новоземельских промышленников” и составил подробный план и маршрут плавания. Спустя месяц он представил “Прибавление второе, сочиненное по новым известиям промышленников из островов Американских, и по выспросу компанейщиков тобольского купца Ильи Снигирева и вологодского купца Ивана Буренина”, снаряжавших экспедицию Глотова на Алеутские острова и Аляску.

Спустя год, в марте 1765 г., за месяц до смерти, накануне выхода в море снаряженной по его настоянию первой экспедиции “капитана бригадирского ранга” Василия Яковлевича Чичагова, имевшей целью пройти из Атлантического океана в Тихий, Ломоносов написал “Примерную инструкцию морским командующим офицерам, отправляющимся к поисканию пути на восток Северным Сибирским океаном”.

Ломоносов хлопотал о том, чтобы каждый корабль получил необходимые физические и астрономические приборы и чтобы штурманы умели обращаться с ними. Многие мореходные инструменты он сам изготовлял в мастерских Академии наук. Ломоносовым были составлены особые формы корабельных и экспедиционных журналов, в частности метеорологический журнал.

Великий ученый заботился об обучении штурманов и сам вел с ними занятия. От будущих арктических мореплавателей он требовал:

“Везде примечать разных промыслов рыбных и звериных и мест, где б ставить можно магазины и зимовья для пользы будущего мореплавания... Чинить физические опыты..., которые не токмо для истолкования натуры ученому свету надобны, и нам чрез искание их славны будут; но и в самом сем мореплавании служить впредь могут...” Ломоносов советовал наблюдать в пути “состояние воздуха по метеорологическим инструментам, время помрачения луны и солнца, глубину и течение моря, склонение и наклонение компаса, вид берегов и островов”, “с знатных мест брать морскую воду в бутылки и оную сохранить до Санкт-Петербурга с надписью, где взята...” “Записывать, какие где примечены будут птицы, звери, рыбы, раковины и что можно собрать... то привезти с собою...”, “паче же всего описывать, где найдутся, жителей вид, нравы, поступки, платья, жилище -и пищу"

Выдающийся гидрограф вице-адмирал Алексей Иванович Нагаев составил для экспедиции Чичагова “Наставление мореплавателям”, для ведения счисления и морской съемки, а академик С. Я. Румовский написал инструкцию “Способ находить длину места посредством луны” и вычислил таблицы расстояний луны от солнца для меридиана Петербурга

Таким образом, благодаря стараниям Ломоносова экспедиция Чичагова в научном отношении была обеспечена так, как ни одна из прежде бывших русских и иностранных экспедиций. Впервые русские корабли могли во время плавания определять долготу места не только по счислению, но и инструментально по недавно перед этим разработанному способу лунных расстояний.

Не менее заботливо была подготовлена и материальная часть экспедиции.

Еще летом 1764 г. в бухту Клокбай на западном берегу Шпицбергена был послан вспомогательный отряд, состоящий из военного пинка “Слон”,

которым командовал лейтенант Михаил Степанович Немтинов, и шести наемных судов под командой морских офицеров. Этот отряд привез на Шпицберген заготовленные заранее избы, амбар, баню и провизию на случай зимовки экспедиции. Кроме того, там был оставлен унтер-лейтенант Моисей Рындин во главе партии из шестнадцати человек.

В том же году в Архангельске специально для экспедиции были построены три судна, названные по фамилиям их командиров: “капитана бригадирского ранга” Василия Чичагова, капитана 2-го ранга Никифора Панова и капитан-лейтенанта Василия Бабаева. Суда эти были построены особенно прочно: поверх обычной обшивки обиты сосновыми досками, а по форштевням - железом (перед плаванием 1766 г.). Всего на этих судах было 178 человек, в том числе взятые по совету Ломоносова три кормщика и двадцать шесть поморов-промышленников. Экспедиция была прекрасно снабжена провизией и одеждой. Все ее участники еще перед выходом в море получили всякого рода поощрения (производство в следующий чин, повышенное жалование, денежные награды и т. п.).

B 1765. г., через три недели после смерти Ломоносова, экспедиция из Колы, где она провела зиму, вышла в море с заданием “учинить поиск морского проходу Северным океаном в Камчатка. Пройдя на север вдоль западных берегов Шпицбергена, 3 августа на 80°26' с. ш. встретили непроходимые льды, повернули обратно и уже в конце августа вернулись в Архангельск.

Как мы видели, в 1764 г. лейтенант Немтинов оставил на базе экспедиции в Клокбае партию Рындина и по условию должен был ее сменить в 1765 году.

Немтинов, на пинке “Лапоминк”, выйдя из Архангельска в июле 1765г., почти целый месяц пытался войти в Клокбай, но из-за льдов не смог этого сделать. 15 августа на совете было решено вернуться в Архангельск. Таким образом, партия Рындина вынуждена была остаться на вторую зимовку. Между тем, несмотря на помощь, оказанную русскими поморами, во главе с Василием Бурковым, зимовавшими в тридцати верстах от зимовки Рындина, несколько человек заболело цынгой. Чтобы сообщить о бедственном положении партии, кормщик Василий Меньшаков, вышел 1 августа 1765 г. со Шпицбергена на промысловом карбасе. 13 сентября он прибыл в Архангельск. Какие знания условий плавания в Баренцевом и Белом морях надо было иметь для того, чтобы решиться на такое плавание на таком судне и какое уменье-для того, чтобы его совершить!

Адмиралтейств-коллегия осталась крайне недовольна действиями Чичагова и приказала ему в 1766 г. опять идти в район к северо-западу от Шпицбергена и оттуда снова пытаться пройти к Берингову проливу.

Второе плавание Чичагова также было неудачно. 18 июля 1766 года на 80°30' с. ш. дальнейший путь на север преградили тяжелые льды и Чичагов повернул на юг. На обратном пути он зашел в Клокбай и взял на борт партию Рындина, из которой к этому времени восемь человек умерло. Одновременно с Чичаговым в Клокбай пришел и лейтенант Немтинов на пинке “Лапоминк”. 21 сентября Чичагов вернулся в Архангельск.

Много упреков пришлось ему выслушать после возвращения. В свое оправдание Чичагов написал обширную записку. В этой “Оправдательной записке”, рассказывая о тяжелых встреченных льдах, Чичагов писал: “не можно ласкать себя, чтоб по такой неудаче заслужить мог хорошее мнение, а особливо от тех, которые мне эту экспедицию представляли в другом виде (как господин Ломоносов меня обнадеживал)”. Дальше в записке Чичагов говорил о том, что по крайней мере его плавания доказали невозможность пройти на судне через Северный-Ледовитый океан.

В той же записке приводится очень интересное наблюдение, на которое до сих пор не обращалось должного внимания:

“...по собственному примечанию найден способ ко осторожности, который и употреблялся с пользою; а оной состоял весьма в небольшой догадке, и только надобно выпалить из пушки: буде корабль находится на обширной воде, то от онаго выстрела никакого звуку будет не слышно;

когда в близости берег или лед, и при тихом ветре, то по выстреле воздух потрясется и ударится о находящуюся вблизи твердость, а то и слышно будет на корабле и уверит, в которой стороне и на какой обширности есть лед или берег”

Сейчас по этому же принципу построены современные приборы для определения близости судов или какой-либо опасности.

Надо отметить, что с морской точки зрения обе экспедиции Чичагова были проведены безукоризненно. Три парусных корабля среди льдов, в штормах и туманах все время держались вместе, не теряя один другого из виду. Что же касается маршрута, предложенного Чичагову, то теперь мы твердо знаем, что задача, поставленная ему Ломоносовым, невыполнима. Пройти через Северный Ледовитый океан не только на парусных судах, но” даже на современных мощных ледоколах невозможно.

Боднарский отмечает, что Федор Иванович Соймонов, считавшийся во времена Ломоносова выдающимся гидрографом, - был против проекта Ломоносова. Соймонов считал, что море у полюса покрыто непроходимыми льдами